Часовые Запада

Эддингс Дэвид

– Ты уверен, что сможешь опознать в темноте свои стрелы?
– спросил он друга.
– Тут, знаешь ли, много разных стрел понатыкано.

Лелдорин взял лук и выпустил стрелу по пологой дуге в направлении города. Оперенная стрела взмыла в воздух и, повернув к земле, воткнулась в покрытое снегом поле шагах в пятидесяти от начала склона.

– Поверь мне, я могу распознать любую из них на ощупь.
– Он потянулся и снова приготовил лук к стрельбе.
– Отсырела ли земля под северной стеной?

Гарион послал мысленный импульс к склону холма и почувствовал холодную,

вязкую сырость почвы, лежащей сейчас под снегом.

– Не совсем еще, - произнес он.
– Вода пропитывает ее медленно.

– Гарион, - серьезно сказал Лелдорин, потянувшись за очередной стрелой, - уже почти полдень. Я знаю, как тщательно все обдумал господин Дарник, но точно ли это сработает?

– Потребуется время, - ответил Гарион.
– Сначала надо размочить нижние слои грунта. Потом вода начнет подниматься и пропитывать почву непосредственно под стеной. На это тоже уйдет время; но если вода хлынет изо всех кроличьих нор, люди на стене поймут, что происходит что-то нехорошее.

– А уж кролики что подумают!
– усмехнулся Лелдорин и выпустил еще одну стрелу.

Они пошли дальше, и Лелдорин продолжал намечать стрелами линию начала ночной атаки, сохраняя по-прежнему вид напускной небрежности.

– Хорошо, - сказал Гарион.
– Ты-то узнаешь свои стрелы, а как же остальные? Все стрелы на ощупь одинаковые.

– Очень просто, - улыбнулся молодой лучник.
– Я проберусь ночью, найду мои стрелы и свяжу их шнуром. Дойдя до этого шнура, ты останавливаешься и ждешь, когда упадет стена. Потом идешь в атаку. Мы таким образом не одну сотню лет нападаем на мимбрийские дома в Астурии.

Весь остаток этого снежного дня Гарион и Дарник проверяли уровень сырого слоя на северном склоне холма, державшего на себе город Реон.

– Совсем скоро начнется размыв, Гарион, - сообщил Дарник, когда начало смеркаться.

В нижней части склона в некоторых местах вода уже начала просачиваться наружу и проступать сквозь снег.

– Хорошо, что темнеет, - ответил Гарион, передергивая плечами под кольчугой. В любых доспехах он чувствовал себя неуютно, а перед атакой на город волнение и дурные предчувствия причудливо сплелись в его душе.

Дарник, старый друг, посмотрел на него с тем пониманием, которое проникает сквозь любые попытки спрятать чувства. Он улыбнулся немного грустно.

– Что же делают два деревенских парня-молодца в войне в восточной Драснии?
– спросил он.

– Побеждают, я надеюсь.

– Мы победим, Гарион, - заверил его Дарник, в страстном порыве кладя руку на плечо своего младшего товарища.
– Сендарийцы всегда побеждают в последнее время.

Примерно за час до полуночи Мандореллен начал передвигать осадные машины, оставив несколько на старых местах, чтобы продолжать ставшую уже привычной бомбардировку восточной и западной частей стены, - это было необходимо для того, чтобы отвлечь армию в городе от истинных намерений нападавших. По истечении последнего часа Гарион, Лелдорин, Дарник и Шелк, крадучись, осторожно направились в сторону линии стрел, торчавших из снега.

– Вот одна, - прошептал Дарник.

Его вытянутая рука нащупала древко стрелы.

– Ну-ка, - пробормотал Лелдорин, - дай мне посмотреть.
– Он подошел к кузнецу и опустился рядом с ним на колени прямо в грязь.
– Да, Гарион, - сказал он, - это одна из моих. Они отстоят друг от друга шагов на десять.

К ним подошел Шелк.

– Покажи, как ты узнаешь их, - едва слышно попросил он.

– Оперение, - ответил Лелдорин.
– Я всегда привязываю его при помощи скрученной жилы.

Шелк потрогал оперение одной стрелы.

– Хорошо, - сказал он.
– Теперь и я смогу их узнать.

– Ты уверен?
– спросил Лелдорин.

– Если я на ощупь могу сосчитать количество очков на каждой стороне игральной кости, то уж конечно отличу жилу от льняной нити, - ответил Шелк.

– Хорошо. Тогда начнем отсюда.
– Лелдорин привязал конец веревки, смотанной в клубок, к древку стрелы.
– Я иду сюда, а ты - туда.

– Хорошо.
– Шелк привязал к этой же стреле свою веревку и повернулся к Гариону и Дарнику.
– Эй, вы двое, не переборщите с водой, - сказал он, - я не хочу погибнуть в грязевом потоке.
– С этими словами он ушел, низко пригибаясь, чтобы найти следующую стрелу..

Лелдорин легко коснулся плеча Гариона и исчез в противоположном направлении.

– Земля совсем мокрая, - пробормотал Дарник.
– Если мы откроем эти трещины чуть пошире, вода вымоет основную часть грунта из-под стены.

Они снова осторожно послали мысленные импульсы сквозь отсыревший грунт склона, нашли скалистый слой и прошлись взад-вперед вдоль его неровной верхней кромки, чтобы найти трещину. Гариона захватило необычное чувство, когда он начал погружать мысль внутрь узкой трещины, по которой далеко снизу поднималась вода, - он словно протягивал длинную невидимую руку с гибкими чуткими пальцами.

– Нашел?
– спросил он Дарника шепотом.

– Кажется, да.

– Давай тогда ее расширим, - сказал Гарион, направляя усилие вниз.

Медленно, с таким напряжением, что оба вспотели, они широко открыли трещину. Из-под пропитанного водой склона холма внезапно раздался приглушенный треск - это под напором их воли треснула скала.

– Кто там?
– прозвучал голос с вершины крепостной стены.

– Достаточно?
– шепотом спросил Гарион, не обратив внимания на тревожный окрик.

– Вода поднимается гораздо быстрее, - ответил Дарник, проверив.
– Под слоем камня большое давление. Идем дальше.

У них за спинами раздался громкий звенящий звук и характерный свист над головами - это катапульты выстрелили абордажными крючьями Ярблека. Крюки звякнули, задев за внутреннюю часть стены, и с хрустом впились в кладку.

Низко пригнувшись, Гарион и Дарник осторожно пошли вправо, пытаясь ступать как можно тише, - под ногами чавкала вязкая жижа. Они стали искать другие трещины под землей. Когда вернулся Лелдорин, были раскрыты еще две трещины под подмытым склоном; позади и над головой уже раздавался булькающий звук - густая грязь сочилась из склона и коричневым потоком стекала вниз с холма.