Часть той силы
Шрифт:
– Это была одна из моих самых больших неудач, – сказал дед. – Я подобрал его еще голодным пареньком, лет пятнадцати. Я проводил на нем некоторые простые опыты и платил ему деньги. Небольшие деньги, конечно. Таких людей нужно держать на голодном пайке, иначе они распускаются. Он был обыкновенным уличным сявкой. Грязная и наглая обезьяна. Я начал лепить из него человека.
К сожалению, он оказался строптивым и агрессивным. Я работал над ним несколько лет, но он оставался непослушным. Я вложил в него новые знания и новые привычки. Я дал ему элементарную культуру и исправил его здоровье. В пятнадцать лет, между прочим, он уже был алкоголиком; я излечил его от этого.
Но, ты знаешь, через некоторое время я стал его подозревать. Потом я убедился, что он пытается украсть мои тайны. Несколько раз я его ловил на мелочах. А однажды он попытался вынести из дому мешочек с глиной. Это было уже слишком. Эта сволочь пыталась препираться, но я применил к нему свои методы. Я его прилично, как бы это выразиться, потормошил. И вот что я узнал. То, что он получил от меня, он пытался использовать против меня. Он торговал моими секретами! Ты можешь себе это представить? К сожалению, я так и не узнал, кому он все это продавал. Просто потому, что он сам знал очень мало. Но именно с той поры я начал чувствовать себя не в безопасности. Я видел, что за мною наблюдают. Очевидно, были люди, которые сознательно, за хорошие деньги покупали те малозначащие крохи, которые этот подонок пытался украсть у меня. Такая заинтересованность ничего хорошего не обещала.
К счастью, он не успел вынести глину. Он вообще не знал, что это за глина. Он на самом деле знал очень мало. Но с тех пор я постоянно ожидаю, что эти люди появятся. Уже несколько раз я убеждался, насколько они сильны. Впрочем, теперь, после того, как ты принес спору, это не имеет значения. Теперь я все равно сильнее, да? – и он отвратительно самодовольным жестом потрепал Ложкина по щеке.
– Что вы сделали с ним тогда? После этого? – спросил Ложкин.
– С предателем? Вначале я хотел его убить. Просто уничтожить, потому что он это заслужил. Он укусил руку, которая его кормила. Его нужно было наказать. Потом я решил попытаться еще раз, попытаться его исправить. Я стер из его мозга память о произошедшем. Потом снизил его интеллект.
– Зачем?
– Потому что именно интеллект помогал ему догадываться о некоторых вещах, о некоторых моих секретах. Умный враг – это страшный враг. Глупый враг – это всего лишь враг. Я снизил его интеллект, а потом стал настраивать систему послушания. И у меня ничего не получилось.
– Он не забыл?
– Нет, он забыл обо всем. Тут все в порядке. Но он оставался непослушным. Он даже попытался на меня напасть. Тогда я просто прогнал его. Он все еще рычал на меня, как лев с вырванными зубами и когтями. Я больше этой тварью не интересовался. Это все было пять лет назад. С тех пор у меня появились новые методы влияния на мозг. И сегодня я собираюсь их применить.
– Сегодня? – удивился Ложкин.
– Да, именно сегодня. Он пришел ко мне и попытался меня убить. Он опять вернулся за моими секретами. Но теперь он в моей власти. Теперь я наконец-то заставлю его слушаться. Смотри, как это будет. В принципе, все уже почти готово. Садись сюда и не мешай мне. Смотри и запоминай.
Дед открыл шкафчик и достал оттуда несколько ящичков с инструментом. Развернул нечто, напоминающее гофрированную пластмассовую трубку, и вынул из нее длинную тонкую иглу. Оттянул веко лежащему человеку и вставил иглу в глаз. Затем проделал то же самое с другим глазом.
– Ему не больно? Он ничего не чувствует? – спросил Ложкин.
– Чувствует, а как же. Но это его проблемы. Сейчас он полностью парализован. Эти две иглы, в общем, контролируют его мысли и возможные агрессивные порывы. Сейчас я буду делать самое главное; я подключаюсь к спинному мозгу и буду работать оттуда.
Дед достал что-то вроде металлического крюка и воткнул лежащему человеку в бок. Подвигал вперед и назад. Потом подключил эту штуку к странного вида аппарату. После этого начал поворачивать голубые диски разного размера. Это продолжалось около четверти часа. Затем он взял светящийся голубой шар, с виду стеклянный, и подвесил его над головой лежащего человека. Шар висел в воздухе, ни на что не опираясь, и медленно поворачивался.
– Должно быть все в порядке, – сказал дед. – Я прогнал тесты, результаты удовлетворительные. Но, ты знаешь, никогда нельзя быть ни в чем уверенным.
– Что вы хотите получить? – спросил Ложкин.
– Хорошего преданного раба. Не глиняную мумию, а настоящего человека. Это ведь совершенно другое дело. Полностью программировать человеческий мозг у меня пока не получалось. Получалось только на время, для отдельных заданий. Я сейчас хочу получить настоящую искреннюю преданность. Как у хорошей дрессированной собаки. Знаешь, как называли этого человека? Бес. Пожалуй, я оставлю ему эту кличку, она мне нравится. Для начала он будет моим телохранителем. Я хочу, чтобы он стал настоящим живым дьяволом. У него есть все шансы.
– А если он вас снова предаст?
– Не выйдет. Сейчас я знаю, как его проверить. Совершенно точно проверить.
– Никакая проверка не может быть точной, – возразил Ложкин.
– Ха! Ты еще не знаешь, что я придумал. Я свяжу его кровью, настоящей кровью. Такая проверка, лучше которой просто не бывает. Проверка на сто один с половиной процент. Просыпайся!
Человек, лежащий на столе, вздрогнул, вначале пошевелил руками, затем сел. Дед выдернул крюк из его бока, вынул и одну из глазных игл.
– Я слушаю тебя, Господи! – хриплым голосом сказал Бес. – Я жду твоего приказа.
– Я приказываю тебе убить. Согласен ли ты это сделать?
– Я счастлив повиноваться твоим приказам.
– Ты должен убить двух человек. Что ты об этом думаешь?
– Я счастлив повиноваться, – повторил Бес.
– Отлично. Сегодня ты должен убить своих отца и мать. Что ты об этом думаешь?
– Я счастлив.
– Ну вот и ладненько, – сказал дед. – Сегодня их и прикончишь. И смотри, чтобы тебя не поймали. Ты мне еще пригодишься.
– Вы не можете этого сделать! – возмутился Ложкин.
– Еще как могу. Его родители достаточно попортили мне кровь в свое время. Очень склочные и наглые старики. Вначале они говорили, что я издеваюсь над ребенком, потом говорили, что я мало плачу. Они дважды заявляли на меня в милицию. Я им в свое время пообещал, что это не сойдет им с рук. А я всегда выполняю свои обещания. А кроме того, лучшей проверки на верность придумать просто невозможно. У тебя есть другие предложения? Если есть, я тебя слушаю. Нет? То-то же!