Частное расследование
Шрифт:
К наиболее известным явлениям этого сорта относятся встречи американских астронавтов со странными объектами при посещении Луны и так называемые «видения» советских космонавтов в околоземном пространстве (все это зарегистрировано на фото-, кино- и видеопленку — сотни снимков, километры записей).
И наконец, третье. В рамках самой науки в XX веке стали возникать явления, выводящие за рамки «стандартных» естественно-научных представлений.
Все это в совокупности приводит к вполне лояльному, хотя и весьма осторожному, отношению науки к явлениям различных подвариантов ПДП.
С глубоким уважением,
Сергей Седых,
стажер следователя.
10 октября 1992 г.
P.S. Если вы сами, уважаемый Александр Борисович, захотите стать привидением, то ничего нет проще. Вам следует лишь сесть в машину и поехать в…
— Чертаново, — повернулся к спящему Турецкому таксист. — Куда дальше-то?
Турецкий вздрогнул, просыпаясь. Приснится же такая чушь! И не расскажешь, что тебе приснилась обзорная справка от стажера. Про привидения. Действительно, еще чуть-чуть — и крыша поедет окончательно.
— Куда, я спрашиваю?
— На Красный Маяк давай. Дом двадцать пять, квартира восемь.
— Ну уж в квартиру я, наверно, не поеду?
— Цветов, не знаешь, где купить здесь?
— Цветов? Цветов у «Пражской» купишь. Может быть.
9
— Я вижу, у вас появился новый факт, раз вы приехали.
— Да, появился. Он состоит в том, что я приехал просто так. Как частное лицо. Моя работа, служба тут ни при чем.
— По службе, просто так, какая разница — приехал! — Она помолчала, глядя ему прямо в глаза, а затем распахнула дверь в гостиную: — Проходите. Располагайтесь как дома. Пожалуйста!
В гостиной царил уютный полумрак.
Перед тем как сесть, Турецкий, слегка нагнувшись, поддернул стрелки брюк и тут же извлек с ловкостью фокусника непонятно откуда взявшийся довольно большой букет астр разнообразной и нежнейшей расцветки.
— Маленький сюрприз. Как водится.
— Спасибо. Очень приятно. Я так давно не была в цирке.
— Я тоже. Обычно я так достаю пистолет.
— Кофе? Чай?..
— Кофе.
— Я бы выпил немного, — заметил Турецкий.
— Я как раз предложить хотела.
— Вообще-то я не пью.
— Да я вам пить не предлагаю. Немного. Для души, конечно. А не для буйства.
— Кстати о душе. Вы в прошлый раз вспоминали Кемпбелла. «Будущее отбрасывает тени» — что это?
— Отрывок из стихотворения:
Tis the sunset of life gives me mystical lore, And coming events cast their shadows before…Дословный перевод: «Закат жизни дает мистические знания, и грядущие события отбрасывают свои тени перед собой…» но, конечно, это очень неважный перевод.
— Вы знаете много языков?
— Нет, только четыре, к сожалению. Японский, китайский, а из европейских — английский и русский.
— Как вы считаете: ваш отец сегодня придет?
Во взгляде Марины вдруг вспыхнуло странное выражение:
— У меня такое ощущение, что он уже здесь. До вас еще он появился.
— Да где же он? — в присутствии Марины Турецкий почему-то не боялся ничего, совсем ничего, абсолютно.
— Он здесь, я чувствую. Но он сейчас невидим. Только аура…
Турецкий перехватил взгляд Марины, идущий ему за спину, и резко обернулся. Она смотрела на стену, на портрет отца в черной раме. Лицо инженера Грамова было на редкость приятным, располагающим к себе. Умные, доброжелательные, честные глаза.
— Не беспокойтесь, это только ощущение. Я не могу объяснить словами. Он не придет сегодня явно, как бы во плоти, как я вам уже говорила, но вместе с тем я чувствую его присутствие. Как бы во мне. Но его ведь нет, понимаете? Так, значит, кофе? С коньяком?
— Да. Если можно. Но только отдельно — чашку кофе и…
— И чашку коньяку, — улыбнулась Марина. — Я поняла вас.
Она пошла на кухню. Поставила кофейник на плиту, достала рюмки, бутылку.
Турецкий не отрываясь смотрел на портрет покойного Грамова. На миг ему вдруг показалось, что портрет ожил: там, за рамкой, был совершенно живой человек— неподвижный, но живой.
— Чем занимался ваш отец? — спросил Турецкий, хотя в общем-то знал ответ. — Над чем работал?
— Х-м… — хмыкнула Марина с кухни. — Если в двух словах, то это ничего не даст вам, а если объяснить суть, то я сама не знаю. Он занимался всегда чем хотел. Всю жизнь он шел в своей работе вперед. Он, как японцы, был трудоголик, знаете. Поэтому все, кто с ним работал, со временем как бы отслаивались, отходили от него, а он все шел и шел. В своей «Химбиофизике» он сроду не ходил на всякие советы, семинары. Ему на них было скучно. А что его интересовало самого, никто последние лет пять уже понять не мог. А в двух словах, он занимался подсознаньем — как психолог и, кроме того, электромагнитной, квантовой подоплекой мышления: фреймы, хаос, атракторы, — как математик и как физик.
— Что — тракторы? Не понял?
— Нет-нет, — улыбнулась Марина, вкатывая в гостиную сервировочный столик. — Атракторы — это от английского слова «аигасПоп», «притяжение». «Атрактор» по-русски значит «притягиватель».
— Людей притягивать?
— Да нет, конечно, — поморщилась Марина. — Это термин из современной стохастической теории. Закономерность в хаосе — вот что это означает. — Увидев, что Турецкий не понимает ничего, Марина пояснила: — Вот огонь, к примеру, языки пламени в костре — гуляют хаотично, так? А вместе с тем они все время похожи сами на себя и друг на друга, так? Даже ребенок всегда сразу узнает: огонь! Так, значит, есть что-то общее во всех кострах горящих, хотя вы не найдете даже двух одинаковых костров. Они все разные — тут хаос и случайность. Но вместе с тем похожи — имеют, стало быть, атрактор, то есть как бы общий образ, «центр притяжения», который их объединяет. При строгой, абсолютной непохожести. Я ж говорю, вы не поймете ничего! Вот ваш коньяк и кофе. Пьем. А то уснете.