Частное расследование
Шрифт:
Вначале действия развивались точно в соответствии с разработанным и согласованным с Вами планом: в 09.17 объекты прибыли в инфекционное отделение Первой Градской на машине «скорой помощи».
К этому времени нами уже были организованы и распределены привлеченные силы в составе пяти человек (санитар мл. сержант С. А. Агафонов, мед. брат сержант О. Е. Венедиктов, грузчик пищеблока прапорщик И. А. Геворкян, врач-педиатр мл. лейтенант М. Р. Птушкин и хирург-ортопед лейтенант Л. И. Румянцев).
Однако немедленное приведение плана в исполнение было затруднено сложной обстановкой как в приемном покое, так и у блока интенсивной терапии в силу массовости поступления больных.
С 11.53 до 12.11
Применить к А. Б. Турецкому стандартную планируемую методику при выходе его с территории больницы не удалось из-за халатности мл. сержанта С. А. Агафонова и сержанта О. Е. Бенедиктова, которые, вопреки доведенной до их сведения инструкции, увлеклись (с их слов) поимкой двух больных, распивавших на территории больницы алкогольный напиток («разведенку», — со слов мл. сержанта С. А. Агафонова), и, мало того что упустили А. Б. Турецкого, так еще и были «сильно-насильно напоены» (со слов сержанта О. Е. Бенедиктова) вышеуказанным напитком и вышеуказанными, но нами так и не установленными больными, которые, «сильно-насильно» напоив сержантов, скрылись вслед за тем совершенно бесследно, убыв «в сторону гинекологических корпусов» (со слов мл. сержанта С. А. Агафонова).
Определить дальнейшее местонахождение А. Б. Турецкого мы смогли только через тридцать минут, а именно в 12.43, после того как он воспользовался своим автомобилем, на который нами предусмотрительно, еще ночью, был установлен радиомаячок. А. Б. Турецкий начал быстро передвигаться по направлению к Истряковскому кладбищу.
Группа, высланная за А. Б. Турецким в составе прапорщика В. Я. Карнаухова с приданными и подчиняющимися ему в рамках данной операции прапорщиком И. А. Геворкяном и мл. лейтенантом М. Р. Птушкиным, прибыла с заметным опозданием на Истряковское кладбище, обнаружила возле его входа пустой автомобиль А. Б. Турецкого и, резонно предположив, что сам А. Б. Турецкий находится еще на кладбище, решила организовать его поиск.
Он был начат группой от места коллективного захоронения Грамовых — наиболее вероятного местонахождения
А. Б. Турецкого на Истряковском кладбище, в силу проявляемого им в последние сутки повышенного интереса к покойным.
Однако возле могил Грамовых искомого А. Б. Турецкого не оказалось. Увидев работавших неподалеку четырех могильщиков, прапорщик В. Я. Карнаухов предпринял попытку выяснить у них, «куда подевался мужчина лет тридцати трех с рыжей собакой породы колли, только что бывший тут». Эта попытка, довольно естественная с точки зрения логики поиска, обернулась внезапно роковой
: ошибкой руководителя группы прапорщика В. Я. Карнаухова. А именно, так как внешность В. Я. Карнаухова весьма близка к русской народной, могильщики заподозрили в на-V ших сотрудниках своих конкурентов, ищущих клиента, только что тут побывавшего, с целью предложить ему свои Шуслугп по обустройству свежих могил (установление ограды, памятника и т. д.). Остро воспринимая вмешательство незнакомой компании в сферу их интересов, могильщики, окружив группу наших сотрудников, предложили им «побывать в Тбилиси», со слов прапорщика И.А.Геворкяна, что означало, как выяснилось из дальнейшего, «зарубить вас, засранцев, лопатами».
Только недюжинная изворотливость прапорщика В.Я.Карнаухова в совокупности со знанием фольклора и основных обычаев позволили избежать всей группе серьезного осложнения ситуации, чреватой получением и нанесением тяжелых травм. Однако эта дипломатическая развязка конфликтной обстановки
А. Б. Турецкий же, как выяснилось впоследствии, покинул кладбище минут за десять до приезда группы В. Я. Карнаухова и, видимо, с помощью такси, так как в 15.15 он уже был в приемном покое Первой Градской больницы. (Подчеркну, что. свой автомобиль, снабженный нашим радиомаяком, он оставил у кладбищенских ворот.) При этом его внешний вид и манера поведения не оставляли ни малейшего сомнения в том, что и ему удалось отведать так называемой «Сахры» на Истряковском кладбище.
В силу всего вышеизложенного дальнейшее поведение А. Б. Турецкого в Первой Градской, а точнее, не поведение, а концерт, продолжавшийся, надо сказать, всего шесть-семь минут, нельзя квалифицировать иначе, как светопреставление.
Судя по его словам, он явился сюда лишь затем, чтобы оставить собаку на попечение М. А. Грамовой.
Необходимо подчеркнуть, что А. Б. Турецкий был столь сильно пьян, что, будучи уколотым на выходе из Первой Градской зонтом с насадкой (исполнил хирург-ортопед лейтенант Л. И. Румянцев), А. Б. Турецкий, вместо того чтобы упасть в обморок от острой коронарной недостаточности, только глухо охнул, почувствовав укол. После этого одиночного охания он долго и нагло смотрел по сторонам, мало что соображая и только раскачиваясь. Затем он расхохотался прямо в лицо врачу (хирургу-ортопеду лейтенанту Л. И. Румянцеву), грубо вырвал у него из рук спецзонт, осмотрел наконечник и, саркастически свистнув, уколол им самого Л. И. Румянцева, причем как бы с сожалением вздохнув и назвав «обидчиком». (Даже оставшегося в ампуле после первого укола препарата хватило, чтобы Л. И. Румянцев немедленно потерял сознание со всеми признаками острой сердечной недостаточности — холодный пот, синие губы, ногти, аномальное заострение носа; спасти его удалось не без труда, благо что все случилось практически на территории больницы.)
Покинув Первую Градскую, А. Б. Турецкий, как нами было выяснено уже сегодня, улетел рейсом 17.05 в г. Киев, где находился до сегодняшнего утра, вернувшись назад в Москву первым же утренним рейсом.
Нами достоверно установлено, что большую часть ночи с 11 на 12 октября А. Б. Турецкий провел в аэропорту Борисполь, расхаживая по залу ожидания, будучи притом совершенно трезвым (как показали опознавшие его по переданной нами в Киев по факсу фотографии наши украинские коллеги).
Где конкретно находился в Киеве А. Б. Турецкий вчера вечером, что посещал, с кем имел встречи, нам в настоящее время неизвестно.
Я хочу обратить Ваше внимание на целый ряд странных обстоятельств, если не сказать неудач, которые могут подвести нас по крайней мере к двум принципиальным выводам:
1. Так называемые «побочные», «паразитные» эффекты влияния «Витамина С» проявили себя необычайно сильно в работе на третьем этапе. Сильно настолько, что явно смешали нам карты.
2. Некоторая «монотонность», повторяемость наших вчерашних неудач наводит меня на мысль о возможной утечке информации. Понимаю, конечно, что утечка просто невероятна, но и вчерашнюю цепь неудач едва ли иначе, кроме как невероятной, не назовешь.