Челноки
Шрифт:
Ну, а пока вдох и выдох. «Дыши и смотри». Освежающее течение в ноздрях холодного воздуха, тревогу, беспокойные и быстрые, как ласточки, мысли. Не гнать, не бороться с ними, а лишь наблюдать. Естественно и нормально, что они есть.
Вдали, на фоне гаснущей багряной зари, наконец, показались знакомые очертания ладной фигурки. Паника, жужжащий рой в голове. И облегчение, что Юлька одна. Хоть здесь подфартило.
Я вскочил и плотнее запахнул куртку, будто опасаясь, что зачастившее сердце увидят. Оно вот-вот пробьет грудь. Чего так боюсь? Даже таможня меня так не пугала.
Юлька замерла на мгновение, заметив, кто ее ждет. В ее глазах промелькнула растерянность, и это, как ни странно, меня успокоило. Возможно, ей даже страшнее. Как школьники, сука. Как в первый раз. Ну прямо как дети.
К сожалению, девушка быстро взяла себя в руки. Губы поджались в тонкую линию, в светлых глазах холодная сталь.
— Какого х… ты б… приперся?! — точно выплюнула Юлька это в меня.
— Да дура, б… ты! — столь же спонтанно выпалил я. Высокого слога от нас уже можно не ждать. — С собакой могу погулять. Хочешь, поесть ей куплю?
Казалось, на мгновение ее глаза потеплели. Уголки рта дернулись, но улыбку погасили, не дав толком вспыхнуть. Маска вернулась. Секундная уязвимость сменилась презрением, прячась за грубость:
— Вали нах… отсюда, му…к!
— Ладно, — нарочито отстраненно пожал я плечами. — Завтра приду. Хорошо?
Юлька не ответила и, пролетев мимо, громко хлопнула дверью. Я стоял, как оплёванный, чувствуя тонкий шлейф дорогих и очень хороших духов. Не бедствует, раз денег хватило. Видимо, спонсор у нее всё же есть.
В любом случае нарисовался я знатно. Бабульки язвительно хихикали, толкая друг дружку локтем. Похоже, что-то сделал не так. Но прийти с цветами и пригласить в ресторан было бы пошло. Ну, прямо как с пивом. Не та энергетика, схватка двух йокодзун. Пока вышло не очень. Так что делать теперь?
На следующий вечер я тщательно помыл машину и поставил к подъезду, как символ своего поражения. Возможно, Юльке хочется так. Не стыдно, поскольку я знаю, что будет, а вот она еще нет. Пусть играется, пока еще может. По сравнению с тем, как чудит Гейла сейчас, это цветочки. Можно простить.
Но этим вечером злобные старушки опять надо мной угорали. Жертву не приняли, снова холод в глазах. На этот раз Юлька молча ушла, а я искренне не понимал, чем мог так обидеть. Забил на три года? Так их с ней и провел! Правда, не здесь. И как объяснить?
На третий день я опустился до того, что пришел к ней с цветами. Пасть ниже некуда, но снова молчаливый игнор. И ладно бы Юльке противен, но так ведь нет! Раз Гейла с Кайем, это точно не так!
На четвертый день я отчаялся найти к ней подход. Системная, наверно, ошибка. Не суждено, больше у меня вариантов ведь нет. В будущем точно будем близки, но не факт, что в этой вот жизни. А пока не судьба, что придется принять. Тогда зачем это всё?
Ждать, когда пойдет практика, и меня вызовет Гейла? Это может занять несколько лет. В духовном отношении я, возможно, бездарен. Вот кач почему-то идет, а медитация нет. Неудивительно, что у Кайя до сих пор ничего не выходит.
А гори всё огнем!
Я перегнал на другую сторону дома машину. Под окнами Юльки пустырь, тут никого нет. Вылил канистру бензина на кресла и бросил спичку.
Хотела «девятку»? Тогда полюбуйся!
Пламя быстро охватило салон, а я зачарованно смотрел, как пылает. В нем будто сгорала мечта и надежда. И что-то еще столь же ненужное, лишнее, вредное.
Да, видимо, псих, но таков мой протест. Не то, чтобы он против Юльки. Так накопилось. Наверное, своего рода вызов естественному порядку вещей. Рождению, которого я не просил. Смерти, которой не хочет никто. Бессмысленности гонки за счастьем. Человеческой алчности, глупости и даже любви.
Марионетка сожгла эти веревки, но всё еще может ходить. Наверное, потому что видит не все, есть еще. Без них она кучка безжизненных и неподвижных деталей. Можно ли считать это нирваной? Ведь обретет наконец-то покой?
— Митя!
Я едва не упал, когда Юлька бросилась вдруг мне на шею. Обняла и прижалась, почему-то дрожа. Мягкие, ароматные волосы щекочут лицо, ладонь чувствует возбуждающую упругость обтянутых джинсой ягодиц. Тепло ее тела так знакомо желанно, что в горле встал ком. Мысли, как стая вспугнутых птиц — вспорхнули и улетели, оставив в приятном, предельно комфортном безмолвии ум. Наверное, тот самый миг абсолютного счастья, не требующий уже ничего. Время замерло, и что-то вовне не имело значения. Всё уже хорошо, всё мое здесь.
Вокруг бегали с огнетушителем какие-то люди, кто-то вызвал пожарных, а мы так и стояли, вжавшись в друг друга. А потом поднялись к Юльке домой. Суета и мир вокруг ушли на второй план, став фоном для интимного и сокровенного лимба, где не было никого, кроме нас.
Глава 23
К себе вернулся под утро, едва стоя на ногах. Проспал до обеда. Тревожные, быстрые сны с одним и тем же сюжетом. В них чья-то зловещая тень, чьи очертания я не мог рассмотреть. Кровавые следы в комнате, смех и шлепки босых ног за спиной. Иногда из темноты кто-то звал.
Меня охватывал ледяной ужас, по коже бежали волны мурашек. Когда же я с криком устремлялся во тьму, не находил там уже никого. Ощущался тлетворный запах разлагающегося, давно мертвого тела, а на полу валялся чей-то блокнот.
Я брал его в руки, но буквы не складывались в предложения. Эти строчки нельзя прочитать, но было ощущение, что там моя смерть, поэтому сжигал блокнот несколько раз, но он появлялся снова и снова. Мертвец будто оставлял его для меня, напоминая о долге.
Проснувшись, я привычно потянулся за ключами, не сразу вспомнив, что машины у меня больше нет. Успел на последнюю пару, забрал выручку с рынка и отправился в зал. Ванька отвезет товар со склада в отделы, сегодня всё свалил на него. Пусть крутится и так вечно волынит.