Человек в западне (Сборник)
Шрифт:
— Мы увидели у дома полицейского... мы были в театре... Нет, нет. Ах, Базиль, не смотри...
Я кажется потерял сознание от- нестерпимой головной боли. Питер и Трант склонились надо мной.
— Он совсем измучен, пусть едет домой, верно? — говорил Питер.
— Хорошо,— ответил Трант,— пусть уезжает.
— Я увезу его к нам? —твердо и в то же время вопросительно произнес Питер.
— Нет, я уеду сам,— так же тв.ердо сказал я.
— Но, Жак...
— Отстань от меня, понятно?
— Но сегодня ты не можешь
— Я имею право остаться один? — обратился я к Транту.
— Пожалуйста, делайте что хотите, но прошу вас завтра прийти в комиссариат и дать официальные показания.
— Хорошо.
Я повернулся и пошел через бесконечно длинную комнату. Базиль, Филлис и Нора стояли у двери. Нора сделала шаг ко мне. Кажется, в ее лице было сочувствие. Она протянула мне руку. Я хотел улыбнуться ей, но улыбка не получилась.
— Ничего со мной не случилось. Пойдите, пожалуйста, к Жанне, вы ей больше нужны.
Внезапно Базиль загородил мне выход. Он был напыщен, словно я его обидел.
— Это возмутительно! Это скандал! Как это могло случиться? Кто это сделал?
— Кто это сделал?
Да, конечно, это было возмутительно, это нарушало ритм его завтрашней работы.
— Никому не говорите,— сказал я,— но убийца — Гвендолен Снейгли.
Я бросился к выходу, чувствуя, что еще минута — и я разрыдаюсь.
Глава 10
Я вернулся домой, принял аспирин и приготовил виски, но пить не мог. Мне казалось, что дома будет легче, но облегчения не наступало. Я сел на диван. На стене против меня висела картина в стиле Дюфи с видом костела святого Захария в Венеции. Я купил ее во время поездки в Европу. И мне вспомнился Рим, фонтан возле дворца Медичи. Солнечный свет падает сквозь зеленую листву. Я услышал тихое ворчание воды в каменном бассейне и гудки мотороллеров. И вдруг подумал, что Билл никогда не поедет в Рим. Я представил себе его будущую жизнь: камера, жесткая постель, лязг закрывающихся дверей... Я подошел к телефону и набрал номер сына. Никто не отвечал.
Сильвия! Кажется, Сильвия Ример. Я взял телефонную книгу. Вот она! — Сильвия Ример, Перри-стрит.
Гудки... Бесконечно долгие гудки. Я чувствовал, что у меня уходят последние силы. Я уже совсем было собрался положить трубку, когда услышал девичий голос:
—- Да?
— Сильвия Ример?
— Да.
— Говорит Дулитч, отец Билла. Он у вас?
Минута молчания и снова:
— А в чем дело?
— Если он у вас, мне надо с ним поговорить.
— Зачем?
— Разве вам не все равно?
— Нет. Вы хотите с ним говорить, но я не знаю, захочет ли он говорить с вами.
— Мне надо его увидеть.
— Об этом вы уже говорили.
— Еще раз повторяю то же.
— А я повторяю: зачем?
— Ради Бога, его ищет полиция.
— Полиция?!
—
— Приходите лучше сюда.
— Он у вас?
— Да. Лучше, если вы придете сюда.
Я хотел взять из гаража машину, но побоялся, что нс смогу управлять ею. Меня трясло, руки дрожали.
Таксист долго плутал, пока наконец не остановился у дома из красного кирпича. В тусклом свете фонаря я с трудом разобрал надписи у звонков. Дверь открыла Сильвия Ример, невысокая, плотно сбитая особа в очках. На вид ей было лет двадцать пять. Как я и предполагал, она выглядела так, как выглядит любая девушка из такой среды.
— Где он? — спросил я.
— Пройдите.
— Где он? — нетерпеливо повторил я.
— Я прошу вас войти. Мне надо закрыть дверь. У меня очень любопытные соседи.
Я вошел в маленькую переднюю.
— Билл спит в спальне.— сказала она.
Мы вошли в полутемную комнату, похожу на мастерскую. Кроме топчанов в ней находились вещи, свойственные комнатам такого типа: репродукции Тулуз-Лотрека, разбросанные всюду книги, блокноты. На одном из топчанов лежала разобранная постель и китайская пижама.
Сильвия подошла к столу, заваленному рукописями, и налила немного вина в баночку из-под горчицы, украшенную, голубыми цветочками.
— Пожалуйста, это все, чем я могу вас угостить.
Она подала мне баночку, я ее взял. Я был растерян и поражен внезапностью случившегося, тем, что сижу у совсем не знакомой мне девушки, а больше всего тем, что сейчас увижу Билла.
— Вам нехорошо? — спросила она.
— Нехорошо? — машинально повторил я.
Она .присела у стола, некрасивая, неуклюжая девушка с большими бедрами и большими очками.
— Что натворил Билл?
— Он не говорил вам?
Она отставила в сторону стакан с вином, достала сигарету, закурила и сказала:
— Он пришел сюда час тому назад и ничего не рассказывал кроме того, что очень устал и хочет спать. По его виду я догадалась, что что-то случилось.
Он сказал, что хочет спать! Он держался здесь, как свой человек. Сильвия Ример, очевидно, и являлась тем «другом», это она отдала ему свою постель, а сама перебралась на топчан.
Чтобы сохранить равновесие, я стал анализировать факты: Ронни убили в половине десятого, Билл пришел сюда в половине двенадцатого. Где же он был эти два часа?
— Дело, должно быть, в Жанне? — сказала Сильвия.
— Вы знаете о Жанне?
— Боже мой! — с горечью сказала она.— Дни и ночи он кормил меня только Жанной. Не удивляйтесь, я заменяю Биллу мать.
Мои нервы, натянутые до предела, резануло это: «мать Билла». Снова перед моим мысленным взором предстала Фелиция в проеме окна.
Я схватил баночку от горчицы.
— Вам нехорошо? — вскочила Сильвия.
— Да...
— Так скажите ради Бога, что случилось?
— Он убил Ронни.