Чэнси
Шрифт:
Если бы кто-то вздумал держать пари, то мои шансы следовало оценить как пятьдесят к одному в пользу летального исхода. Слишком много людей желали меня прикончить, и у них для этого имелись все средства. Похоже, время Отиса Тома Чэнси подходило к концу. Но я собирался заставить их заплатить за развлечение. У меня было вдоволь патронов, и я неплохо стрелял… может быть, не так хорошо, как некоторые, но довольно сносно. В качестве последнего средства я пустил бы в ход охотничий нож с таким острым лезвием, что он резал кости, как сыр.
Внезапно не более чем в двадцати футах раздался голос:
— Бад! Я думаю, он убежал. Как пить дать.
— Хватит трепаться. Это тебе только кажется. Никуда он не убежал. Отсюда некуда деться.
Позади переговаривающейся пары я заметил вдали две-три смутные фигуры. И тут мне в голову пришла идея. Раз эти двое подошли так близко, мне не удастся убежать, но если…
Выпрямившись, я поточнее прицелился в небольшую группу людей вдалеке, выстрелил и тут же бросился лицом в траву. Дальше все произошло так, как я и рассчитывал. Люди в загоне не стали задавать вопросы, кто в них стрелял, а в ответ открыли огонь, все вместе и без перерыва. Я вскочил и бросился прочь. Сделав восемь — десять шагов, скатился с обрыва и неглубокой лощиной стал бегом пробираться к хижине и загонам.
Кто-то у меня за спиной заорал:
— Не стреляйте, черт вас побери! Вы попали в Пайка!
Перезарядив револьвер, я выбрался из оврага, кончающегося за хижиной, и бросился в горы. Казалось, удача сопутствовала мне.
Но внезапно прямо передо мной на тропинке возникли всадники. Из-за криков и выстрелов я не слышал их приближения. Они спускались к хижине.
Бежать было некуда. Меня застигли посреди дороги. Луна взошла над горизонтом, а мой револьвер покоился в кобуре.
Заметив меня, всадники натянули поводья.
— Пайк, что за чертовщина у вас там происходит?
Это был Кэкстон Келси.
Глава 10
Келси принял меня за человека по имени Пайк и тем дал мне возможность принять необходимые меры. Моя кобура была пристегнута так, чтобы выхватывать револьвер поперек, слева направо, а правую руку я как раз держал на бедре. Продолжив движение руки вдоль пояса, я выхватил револьвер. На фоне темного силуэта эта операция прошла незаметно.
— Келси, — сказал я тихо, — мой револьвер нацелен тебе в живот. Я слыхал, что ты быстрый парень, но не думаю, что быстрее, чем пуля.
Келси даже не шелохнулся. Он не был дураком и не относился к числу тех, кто рискует в заведомо гиблом деле. Как, впрочем, и его спутники. Они вели себя очень спокойно, все до единого. Но знаете, кто в тот момент беспокоил меня больше всего? Та рыжая девка, Квини. На мужчину еще можно кое-как положиться, но на женщину никогда. Она с равной вероятностью может грохнуться в обморок или схватиться за револьвер, не думая о последствиях.
— Так вот за кем они гоняются. — Келси глубоко затянулся, его сигарета красной точкой зарделась в ночи. — На этот раз мы тебя отловим. Ты ведь пеший.
— Уже не пеший, Келси. Дальше я поеду на твоем вороном. Я не собираюсь стрелять, если только вы меня к этому не вынудите. И помните, что с такой дистанции уложу двоих, а то и троих, включая девчонку. — Вы, наверное, слыхали о людях, которые готовы рискнуть, продолжив сопротивление даже под дулом револьвера, но так не поступит профессионал, он слишком много знает о револьверах. В этот момент я находился от них на расстоянии пятнадцати футов, а их лошади стояли около меня. — Любой из нас может начать стрельбу, — продолжал я развивать свою мысль, — и лично мне очень приятно пустить тебе пулю в живот. Но наверняка тот, кто откроет огонь, в результате погибнет, а вместе с ним еще несколько человек, а может, и все вы. Я не люблю рисковать, но у меня нет выбора. Так что дело за вами, ребята.
— Что тебе надо?
— Бросьте ремни. Просто расстегните пряжки и уроните. Потом достаньте из чехлов винтовки и бросьте на землю.
— Кэкс, и ты дашь ему вот так просто смыться? — это произнесла Квини, она вся кипела от злости, готовая кусаться, царапаться и плеваться, дай только волю.
— Квини, — спокойно остановил ее Келси, — если ты сделаешь хоть одно неверное движение, я тебя сам убью. Человек предлагает нам сделку, а ему терять нечего, — он усмехнулся. — Кроме того, мне нравится, что у парня крепкие нервы. В другой раз мы от души позабавимся, набивая ему брюхо свинцом.
Они расстегнули и уронили ремни, потом выбросили винтовки.
— А теперь постройте лошадей в шеренгу и по очереди спускайтесь на землю, первым Келси.
Никто не жаждал стать героем посмертно, и они беспрекословно выполнили все мои требования. Когда все оказались на земле, я велел Келси подвести ко мне лошадь.
— Только будь поосторожней, Келси, — предупредил я, — не хочу, чтобы эта лошадь оказалась между нами. Если что-то пойдет не так, первым, в кого я стреляю, будешь ты… тогда посмотрим, кто кому набьет брюхо свинцом.
Получив вороного, я уселся верхом и погнал остальных лошадей в горы.
Когда компания Келси направилась вниз по тропинке, я остановился, спрыгнул на землю и подобрал пояса и оружие. Один патронташ повесил на плечи, из других по дороге вынимал патроны и перекладывал в карманы.
Выйдя из поля моего зрения, бандиты подняли крик, пытаясь привлечь внимание тех, кто внизу.
Вороной оказался отличной лошадью и шел ровно, хотя в этот день уже успел проделать немалый путь. Поднявшись в горы, я оглянулся. Свет в окне хижины продолжал гореть. Продвигаясь на запад, я все время принюхивался к ночному воздуху, стараясь различить пыль, верный признак дороги, по которой недавно прогнали коров.
Когда заря потянулась к небу своими багровыми пальцами, запах пыли стал особенно крепким и я начал понемногу нагонять отбившийся скот. Мы с вороным сгоняли бычков в кучу. Он оказался отличной пастушьей лошадью, которая любит свою работу. Разъезжая туда-сюда, мы собирали оставшихся животных и гнали их к стаду.
Вскоре увидели Коттона, к тому времени прекратившего перегон. Он с облегчением выругался.
— А я-то думал, тебя уже нет на свете! Моя лошадь вымоталась до полусмерти, пока я гнал стадо.