Черная вдова
Шрифт:
– Да, да, - кивнул Валерий Платонович, и его лицо погрустнело. Слышал, брат, о твоем горе. Прими соболезнования.
Баня располагалась в углу участка. Возле нее был крохотный цементированный прудик. Из бани вышел глухонемой муж родственницы Решилина и жестами что-то показал Еремееву.
– Спасибо, спасибо, Тимофей Карпович, - поблагодарил Алик.
В предбаннике пахло распаренным деревом. Все ввалились в раздевалку. За ней была чайная.
Вдоль одной ее стены располагался встроенный шкаф. Посреди комнаты стоял деревянный
Алик нажал какую-то кнопку. Откуда-то с потолка и боков загремели невидимые динамики. Певец хриплым голосом - под Высоцкого запел:
Девушек любить, с деньгами надо быть,
А с деньгами быть, значит, вором...
– Ну, предпочитаете русскую баньку или сауну?
– обратился к гостям Алик.
– Готовы обе.
– Конечно, русскую, - сказал Решилин, все так же окая.
– Тимофей в этом деле толк знает.
Возражать никто не стал. Хозяин выдал каждому комплект для бани чистую простынь, огромное махровое полотенце, в которое можно было завернуться с ног до головы, и полотенце поменьше.
Когда Степан Архипович взял в руки полотенце-гигант, Скворцов-Шанявский, не удержавшись, сострил:
– Да, Степа, тебе оно, конечно, маловато. Могу одолжить "облепиховому королю" еще и свое.
– Боишься, что король будет голый?
– усмехнулся толстяк.
– Э, нет, брат, ты у нас весь в броне, - со смехом продолжал профессор.
– Из купюр.
– Завидуешь?
– Степан Архипович разделся, обнажив свои непомерные телеса.
– Скорее - уважаю, - серьезно сказал Скворцов-Шанявский и обратился ко всем: - Представляете, был я недавно в командировке. Сунулся в гостиницу мест конечно же нет. И каким образом, вы думаете, мне удалось заполучить номер?
– За соответствующую купюру, вложенную в паспорт?
– высказал предположение Великанов.
– Нет.
– Флакон французских духов?
– выдвинул свою версию Глеб.
– Эка невидаль!
– хмыкнул профессор.
– Ладно, не буду дальше интриговать. За бутылку облепихового масла! Тут же выделили "люкс"! Спасибо, Степа надоумил и снабдил поллитровкой столь дефицитного продукта.
– Так вы можете достать?
– вдруг загорелся Алик, обращаясь к толстяку.
– Сколько надо?
– охотно откликнулся тот.
– Не знаю... Ну, бутылку-две, - сказал Еремеев.
– Для сынишки. Врачи рекомендуют.
– Милый, - засмеялся Скворцов-Шанявский, - Степан Архипович ворочает тоннами! Причем маслице отменное! Частник делает.
– Вам, Алик, я презентую троечку бутылок. Качество гарантирую. Потому как отдельные типы мухлюют, подмешивают всякую дрянь, - сказал Степан Архипович.
Еремеев не знал, как и благодарить гостя.
Зашли в парную. В ней было все как надо: и шайки с водой, и полки из липы, и березовые веники. Аромат стоял удивительный - с медом и пряными травами.
Феодот
– Хорошо-то как, ах, хорошо!
– стонал Решилин.
– Знаете, как раньше банщики говорили: ваш пот, наши старанья!
– Слышь, Степа, потей!
– продолжал подтрунивать над толстяком профессор.
– Глядишь - десять кило долой! Тогда сможешь усыновить какую-нибудь сироту. А то куда свою мошну девать будешь?
– При чем тут усыновить?
– не понял приятеля "король", кряхтя под ударами веника, которым ловко орудовал Алик, отрабатывая, видимо, обещанное масло.
– А при том. В Австралии, например, очень толстым людям отказывают в усыновлении, - пояснил Скворцов-Шанявский.
– Дело в том, что чрезмерная полнота указывает на возможное нездоровье человека.
– У нас не Австралия, - откликнулся Степан Архипович. И блаженно заметил: - Да, кто придумал баньку, тому нужно памятник поставить. Словно десять лет сбрасываешь с плеч!
– Это еще древние римляне поняли, - сказал Глеб.
– Их знаменитый врач Гелен рекомендовал париться. Особенно старикам, у которых с возрастом кожа становится плотной, поры сужаются, а это затрудняет потоотделение. Вот баня и помогает порам открыться... Между прочим, встречая друг друга на улице, римляне говорили: "Как потеешь?"
– Русские тоже оценили баню по заслугам, - раздался сверху голос Решилина.
– Когда хан Батый впервые увидел ее, спросил у своего толмача, что это такое. Тот ответил, что, мол, русские моются в бане горячей водой и квасом, бьют себя березовым веником, затем окунаются в прорубь. Оттого они такие сильные... Для здоровья, конечно, это первое дело.
– Вон Суворов хиляк был от рождения, - снова проявил свои познания Ярцев.
– А баней закалил себя.
– Ну а финны вообще свою сауну считают панацеей от всех болезней, сказал Великанов.
– Я там снимался в одном фильме, видел. Почти в каждом доме своя сауна. Они так и говорят: сауной может пользоваться каждый, кто способен до нее дойти.
Напарившись, хозяин и гости выбегали во двор и бросались в прудик. Затем все, укутанные в полотенца, уселись за стол в чайной. Еремеев достал из холодильника западногерманское пиво в банках и блюдо вареных раков.
Вкусы разделились: Решилин, Скворцов-Шанявский и "облепиховый король" предпочли чай, остальные с удовольствием пили пиво. Хозяин снова включил магнитофонную запись. Все тот же певец затянул:
От звонка до звонка я свой срок отсидел,
Отмотал по таежным делянкам
Снег щипал мне лицо, ветер вальсы мне пел
Мы с судьбою играли в орлянку.
– Алик, дорогой, - не выдержал Скворцов-Шанявский, - что у тебя за вкус!
У остальных гостей тоже были кислые лица.