Черная вдова
Шрифт:
– Из номера Варламова?
– зажегся Чикуров.
– И кому же они принадлежат?
– Блинцову.
– Опять Блинцов!
– Чикуров встал, прошелся по комнате.
– Значит, "дипломат" с деньгами принес заместителю министра он?
– Да. Но не забывайте, - напомнил подполковник, - помимо пятидесяти тысяч там находился перстень. Вещь очень дорогая! И на нем тоже наследил Блинцов... Интересно, кому предназначались эти подношения - самому Варламову или кому-то еще? И вообще, что это - взятка или нечто другое?
– Странная личность этот управляющий
– Может, возьмем его в оборот?
– предложил Кичатов.
– Он должен вернуться из Москвы не сегодня-завтра. Вызовем, допросим, а?
– Я бы с этим не торопился, - подумав, ответил Чикуров.
– Что мы ему предъявим? "Дипломат"? А он скажет, что просили передать. От кого? Варламов поручил, мол, принять от неизвестного мне человека... Варламов-то мертв!
– А его пальчики на купюрах и перстне?
– Скажет, что заглянул в "дипломат" просто из любопытства... Нет, по-моему, надо сначала узнать, что за птица Блинцов, и копнуть поглубже. Чует мое сердце, тут будет над чем потрудиться работникам уголовного розыска и ОБХСС. И вот тогда...
– Наверное, вы правы, - согласился Дмитрий Александрович.
Чикуров сел на место, озабоченно обхватил лоб пятерней.
– Чего зажурились, Игорь Андреевич?
– Получается, что в данный момент мы остались здесь без рук и без ног, - невесело улыбнулся Чикуров.
– Я имею в виду наших оперов.
– Латынис прилетит завтра, - сказал Кичатов.
– А может, попросить в группу еще работников уголовного розыска? Дело вон как растекается по городам и весям! Москва, Барнаул, Алма-Ата... И что еще выскочит, неизвестно.
– Да, невод мы забросили во многие места. Но будет ли толк, если наша группа начнет разбухать? Я в этом не уверен, Дмитрий Александрович. Количество не всегда перерастает в качество!
– Чикуров снова встал, подошел к окну.
Дождь сеял и сеял, не переставая, а туман, как показалось ему, еще более сгустился. Игорь Андреевич вспомнил свои размышления на утренней дороге в горуправление милиции и вслух произнес:
– Блуждаем мы с вами, подполковник, в тумане... Понимаете, нет путеводной идеи! Поэтому и мечемся пока, нет целенаправленных действий.
– Зачем так пессимистично?
– улыбнулся Кичатов.
– Я думаю, на вас плохо действует сегодняшний дождь. Безнадегу нагоняет.
"Может, я и впрямь кисну из-за погоды?
– подумал Игорь Андреевич. Ведь это вполне естественно, что нет пока ощутимых результатов: следствие идет всего ничего".
И все же на душе у него было неуютно. Как всегда, когда дело буксовало.
С утра на следователей обрушился шквал звонков из Москвы.
Сначала из правления Союза художников СССР. На фотографии утопленника с бородой, которого обнаружили в море 24 октября, узнали Феодота Несторовича Решилина, художника, вокруг имени которого давно уже бушевали страсти: одни возносили его творчество чуть
– Ну, Дмитрий Александрович, держитесь, - предупредил он коллегу. Решилин - даже не замминистра!
И действительно, после сообщения из Союза позвонили из Худфонда, спрашивали, когда и где можно забрать тело знаменитого живописца. Похороны должны были быть очень пышными и торжественными.
Затем зашевелились центральные газеты, информационные агентства. Всем нужны были подтверждения о гибели художника, подробности. Чикуров отвечал уклончиво: идет, мол, следствие, а посему ничего более сообщить нельзя. Прорвался к ним даже работник посольства западной страны. По его словам, Решилин взялся рисовать портрет посла и даже получил аванс. Разумеется, в валюте. Что, мол, теперь делать? Игорю Андреевичу пришлось дипломатничать, заверив в конце концов, что все сведения о художнике тот получит через соответствующие каналы. Хотя и сам толком не знал, что это за каналы и вообще как действовать в данном случае.
Наконец позвонил Вербиков, начальник следственной части Прокуратуры республики. Чикуров доложил ему о том, как идет следствие, и, в частности, передал разговор с иностранцем.
– Правильно ты ему ответил, - одобрил действия следователя Вербиков. Но смотри, на тебя теперь как бы направлен прожектор!
– Вот спасибо, утешили, - кисло улыбнулся Чикуров.
– Да и то, подумать только: заместитель министра, известный киноартист, а теперь еще и Решилин!
Вербиков пожелал Игорю Андреевичу успеха и попросил регулярнее, чем прежде, держать его в курсе.
А в Южноморске шел дождь. Погода была явно нелетная. Беспокоясь о Латынисе, Кичатов позвонил в аэропорт, и там сказали, что во второй половине дня, возможно, начнут принимать самолеты.
– Я уверен, Ян Арнольдович пробьется, - с улыбкой заверил подполковника Чикуров.
И действительно, около пяти часов открылась дверь, и на пороге возник Латынис. Игорь Андреевич представил его Кичатову.
– Слава богу, наконец познакомились лично, - сказал подполковник.
– А то все по телефону докладывали.
– Главное, Дмитрий Александрович, было бы что, - с улыбкой произнес майор, делая ударение на последнем слове.
– А есть?
– поинтересовался Кичатов.
– Так точно. Новости свеженькие, можно сказать, тепленькие еще, ответил Латынис.
– И касаются вашего запроса насчет нераскрытых ограблений сберкасс, инкассаторов и так далее.
– Выкладывайте, выкладывайте, - оживился Кичатов.
Да и Чикуров приготовился, что говорится, слушать в оба уха.
– Подняли в министерстве архивы. Ориентировались на то, что деньги из чемодана Варламова, которые с плесенью, выпущены в тысяча девятьсот восемьдесят втором году. Было два предположения. Первое, что деньги из тех, которые грабители взяли у инкассаторов, везших выручку из аэропорта Домодедово...