Чёрный хребет. Книга 4
Шрифт:
Звучит как план.
Достаточно придурочный, но при этом простой и прямолинейный. Должен сработать.
— О чём задумался? — спрашивает Брас.
Он только что отправил в нокаут мужчину из Орнаса с помощью деревянной дубины, обмотанной в кожу. Поэтому сидит довольный.
— Ни о чём, — говорю.
— У тебя такой вид, будто голова сейчас лопнет.
— Это всё от шума, не люблю громкие звуки.
Брас присаживается рядом и мы глядим, как Чемпин той же самой дубиной наносит удар за ударом по щиту парня из Фаргара. Не понадобилось и десяти ударов,
Весь оставшийся день смотрю, как соплеменники выбивают из турнира участников из других деревень. Изначально их было пятьсот пятьдесят и лишь семьдесят — из Дарграга. К концу третьего этапа осталось тридцать девять участников и двадцать из них — мои сородичи. Меньшинство превратилось в большинство.
Если продолжится такими темпами, то в финале, полуфинале и четвертьфинале останутся представители только нашей деревни.
Да, в мышцах мы посоревноваться не можем.
Зато оружие держим правильной стороной.
Когда основные поединки завершились и солнце спряталось за горизонтом, мы организовали огромный турнир по чатуранге. Все окружающие жители знают её правила, поэтому участников оказалось почти полторы тысячи. Но досок для игры было мало, поэтому выстроилась длинная очередь.
И пока люди склонялись над столами при свете факелов, я аккуратно двинулся в сторону деревни.
— Ты куда? — спрашивает Зулла.
— Голова что-то болит, — говорю.
— Понятно.
Девушка провожает меня взглядом и даже стоя к ней спиной я чувствую исходящее от неё беспокойство. Боится, что я не дойду? Я ведь сегодня совсем не пил.
Дохожу до дома, забираю один из бурдюков, затем набираю в него воду у колодца. В данный момент внутри у него не жидкость, а сама жизнь. Небольшой кожаный мешок, который сегодня спасёт двух человек. Это как оружие, но действует в обратную сторону.
Иду к основным вратам, никем не замеченный
На мне одежда жителя Дарграга. У меня тёмные волосы. Любой здравомыслящий человек тут же определит, кто я такой, поэтому нужно замаскироваться, чтобы никто меня не узнал, если внезапно обнаружат человека, крадущегося в ночи.
— Какая мерзость! — шепчу с отвращением.
Передо мной гора сваленных в кучу накидок из человеческой кожи. Вардис соорудил над ними навес, чтобы они не портились от прямых солнечных лучей.
От одной только мысли, что я нацеплю на себя человеческую кожу, выворачивает наизнанку. Даже притрагиваться к ним не хочется. Однако мне нужна маскировка: никто не должен узнать, что это я несу воду узникам. Человек, который приговаривает кого-то к смерти, а затем скрытно спасает его — не заслуживает ничего, кроме презрения.
Если меня опознают — моё слово потеряет всякий вес.
Уж лучше пусть таинственный житель Орнаса напоит узников.
Снимаю с себя льняную рубаху, штаны. Остаюсь в одних трусах. Протягиваю руку к кожаному пончо, поднимаю его вверх, зажав большим и указательным пальцами. Оно даже на ощупь отвратительное.
— Какая гадость!
Оно ещё и на солнце пролежало весь день, поэтому источает странный запах.
Просовываю
— Если меня сейчас кто-нибудь застанет, — говорю. — Прослыву извращенцем и психопатом.
На голову наматываю тряпку, скрывая цвет кожи, волосы, лицо. Ничто не должно выдать мою личность. Пусть пленники думают, что их поит друг, а не враг.
Двигаюсь вдоль частокола к противоположному концу деревни. В левой руке у меня бурдюк, в правой боевое копьё. Поскольку в этой части деревни никого нет, то и дозора на постах нет. Основная часть войска Дарграг охраняет стадион и ещё с десяток патрулирует улицы внутри деревни, поэтому внешний периметр остаётся без присмотра.
Наконец, я достигаю нужной точки.
Два пленника сидят у столбов, вкопанных в землю прямо у частокола, чтобы весь день оставаться в тени. Неподалёку от них над стеной возвышается пост с Куртесом в дозоре. Мужчина сторожит местность, а заодно и следит, чтобы никто не пытался помочь заключённым.
— Ну привет, — шепчу.
Узник из Орнаса ещё ничего — он провёл тут два дня и одну ночь. Сидит, склонив голову, что-то вяло перебирает на земле.
Мурнаф из Фаргара же провёл тут две ночи и два с половиной дня, поэтому выглядит намного хуже. Лежит на боку без движения и я даже с большого расстояния вижу, как сильно изменился цвет его кожи. До следующего обеда он точно не дотянет. Если, конечно, он уже не отправился в загробный мир, на вечеринку к Аиду и Персефоне.
Прежде, чем напоить пленников, нужно избавиться от дозора.
Двигаться в кожаном пончо и кожаных штанах неудобно, поэтому использую голубую жемчужину, чтобы приподнять самого себя в воздух. Снизить вес примерно наполовину, чтобы было легче взбираться на частокол.
Оказываюсь на дозорном посту так быстро, что Куртес не успевает даже рот открыть от удивления.
— Тревога! — пытается он вскрикнуть.
Бью его кулаком под дых, не давая вымолвить ни слова. Завтра я очень сильно буду извиняться за то, что доставил ему боль, но сегодня мне нужно действовать быстро, не отвлекаясь на излишнюю аккуратность.
Не успевает Куртес даже склониться, как я хватаю его за правую руку, бросаю через бедро и тут же прыгаю сверху. Вставляю ему в рот заранее заготовленный кляп, стягиваю руки тряпкой за спиной. Долго она не продержится, но даже пара свободных минут даст мне огромное пространство для манёвров.
“Прости”, — шепчу очень тихо.
Завтра я принесу ему наш фирменный домашний пирог. Надеюсь, это сгладит обиду.
Прыгаю обратно за частокол и приземляюсь точно рядом с жителем Орнаса. Он смотрит на меня без какого-либо интереса. Должно быть, от жажды его весь день преследуют галлюцинации и он больше не может определить, где иллюзия, а где действительность.