Чёрный хребет. Книга 4
Шрифт:
— Выпей, — говорю.
Протягиваю ему бурдюк.
— Что выпить? — спрашивает.
Он настолько туго соображает, что даже не замечает предмета у меня в руках. Продолжает пялиться на мою грудь невидящим взором.
— Пей, быстрее, у нас очень мало времени.
— Ты пришёл, чтобы забрать меня? Не думал, что это случится здесь…
Словами здесь ничего не добиться. Узник погрузился сам в себя и реагирует на внешние раздражители слишком медленно. Смысл сказанного проходит сквозь него, не задерживаясь в голове. Работать придётся
Протягиваю вперёд бурдюк, буквально всовываю ему в руки.
После секундной паузы мужчина опускает взгляд вниз и рассматривает принятый предмет, словно это инопланетный организм, непонятно каким образом появившийся в его ладонях.
— Пей, — говорю.
Подносит бурдюк к губам и начинает медленно глотать воду, с каждой секундой присасываясь к нему всё сильнее. Наконец, он жадно сжимает его и вода начинает струиться по его шее, заливать одежду.
— Тише, — говорю. — Оставь своему напарнику по несчастью.
Мужчина так сильно вцепился в бурдюк, что пришлось отбирать его. Давить на его пальцы и силой отталкивать прочь.
— Ещё! — бормочет. — Ещё!
— Тебе хватит. Ты не должен выглядеть бодрым и здоровым, когда тебя освободят.
Подхожу к Мурнафу, лежащему на боку. Его глаза закрыты, хриплые стоны вырываются из лёгких, он что-то бормочет в бреду. Не уверен, что вода ему сейчас поможет. Фаргаровец так далеко удалился от нашего мира, что найти дорогу домой будет проблематично.
Подношу бурдюк к сухим, потрескавшимся губам, заливаю воду ему в рот. Тот начинает пить, не приходя в сознание. Медленные, неуверенные глотки. Кажется, я вытягиваю его из пропасти. Глядя на него в таком состоянии, мне его даже жаль. Уже почти забыл, с какой яростью он пытался ударить меня в спину после поражения на стадионе.
— Кто ты? — спрашивает мужчина из Орнаса. — Тебя Зитрус послал?
— Да, — говорю. — А теперь заткнись, пока меня не обнаружили.
Продолжаю вливать воду в Мурнафа, пока бурдюк не пустеет окончательно. Остаётся надеяться, что он найдёт к нам. Моя работа на этом закончена.
— Почему ты так одет? — продолжает мужчина. — Этот урод же нам не разрешает носить кожу.
Кажется, у меня есть уникальная возможность посплетничать о самом себе, поскольку под «уродом» он понимает именно меня. Однако времени в обрез.
— Стоять! — кричит кто-то сбоку.
Перехватываю боевое копьё и разворачиваюсь. С одной стороны от меня стоит Куртес, с другой Арназ. Оба держат в руках по стальному мечу и явно не собираются отпускать меня.
— Этот пленник тут сидит заслуженно, — говорит Куртес.
— Хотел его освободить? — спрашивает Арназ. — Не беспокойся, скоро ты сам окажешься рядом!
Пока возле меня только двое, но со стороны стадиона бегут ещё несколько человек. Нужно уходить как можно быстрее. Я мог бы назвать своё имя, снять повязку с головы и конфликт мгновенно бы исчерпал себя. Но в этом случае пленник узнает, кто напоил его водой,
Жемчужины тоже использовать нельзя. Остановлю время и сбегу — опять же выдам себя. Придётся прорываться сквозь оцепление.
— Думаешь сбежать? — спрашивает Курдес. — Можешь даже не пытаться.
Молчу.
Смотрю на них сквозь прорезь в маске.
— Окружай его! — кричит Арназ и бросается вперёд.
Я так часто стоял против него на стадионе, что знаю каждый его манёвр. Знаю, с чего он начинает атаку и как переносит вес с ноги на ногу. Я могу предсказать, какой удар он нанесёт следующим. Он же, в свою очередь, даже не догадывается кто перед ним стоит, поэтому не знает, чего ждать от меня. В данный момент у меня едва заметное, но преимущество, и я собираюсь использовать его по полной.
Выставляю вперёд копьё, будто целюсь в грудь, а сам направляю его конец в ноги и с размаха бью Арназа по ступне. Момент выбран идеально. Нога парня уезжает в сторону, он делает неловкий прыжок вперёд, взмахивает руками, стараясь сохранить равновесие.
Где-то сейчас должен быть удар от Курдеса сзади. Я его не вижу, но лопатками чувствую направленное в спину лезвие меча.
Прыгаю вперёд, помогая себе жемчужиной. С кувырком перелетаю через Арназа, попутно отталкиваясь ногой от его спины, отчего парень окончательно валится на землю.
— Стой, сука! — кричит Курдес.
У меня есть совсем чуть-чуть времени, чтобы оторваться от погони, поэтому перелажу через частокол, облегчая собственный вес. Надеюсь, со стороны не выглядит так, будто я пользуюсь Даром. Должно создаваться ощущение, будто я очень ловкий и подвижный. Если бы я захотел, то силой жемчужины поднял бы себя вверх и преодолел частокол одним большим прыжком.
Но сейчас приходится притворяться. Включать актёра, у которого нет никаких тузов в рукаве.
— Фух, — бормочу. — Это было близко.
Не то, чтобы моей жизни что-то угрожало. Скорее репутации.
Арназ с Курдесом никогда не заберутся наверх так быстро в броне с металлическими пластинами. Бегу между домами, перепрыгиваю через заборы. Снимаю по пути кожаное пончо, сворачиваю в комок. Как же приятно чувствовать собственной кожей прохладный ночной воздух!
Мало того, что одежда Орнаса такая мерзкая наощупь, так я ещё и вспотел в ней, весь мокрый.
Добегаю до собственного дома, прыгаю в окно и всю компрометирую меня одежду бросаю в погреб.
Едва успеваю добраться до кровати, как в том же окне, через которое я вошёл, появляется лицо Арназа.
— Гарн! — говорит. — Ты тут?
— Чего тебе? — имитирую сонный голос.
— Тут поблизости должен быть человек из Орнаса. Он пытался освободить пленников.
Объяснять сейчас мою роль в произошедшем лучше не стоит. Мои соплеменники должны всю оставшуюся ночь искать диверсанта. Если я скажу им, что это был я, они расслабятся и плохо отыграют свои роли.
Утром сообщу.