Черный лебедь. Романы
Шрифт:
Результат, однако, оказался совсем не такой, какого он ожидал. Только мгновение ее глаза задержались на этих блестящих шариках и тут же холодно взглянули на него. Стало очевидным, что она не поддалась очарованию жемчужин.
– Не думаю, что моему мужу понравится, если я приму подарок.
Так вот в чем дело. Она просто пребывала в страхе перед этим несносным мужем.
– Проклятие на мужа! Вот жемчужины. Посмотри, как они красивы. Как раз подходят для твоей шеи. Они напоминают тебя, чтоб мне утонуть. Такие же гладкие и
– Я передам мужу ваше мнение, - ответила она с деланым спокойствием.
– Что?
– злобная улыбка сползла с его смуглого ястребиного лица. Он в замешательстве уставился на нее, а затем рассмеялся, чтобы скрыть некоторое чувство неудобства. Его тон стал грубовато игривым.
– Не можете ли вы хоть на мгновение забыть об этом проклятом муже?
Она подавила желание ответить резкостью. Хотя страх ее усилился, но не замутил ей разума. Она решила ублажать этого ужасного человека, стараясь по возможности оградить себя от оскорблений. Кроме того, ей надо держаться без страха. Поэтому, чтобы дрожью не выдать свои истинные чувства, она села.
– Капитан Лич, вы никогда не были женаты?
– многозначительно спросила она.
Но это лишь дало ему возможность для прямой атаки.
– Нет. Не многим из нас выпадает счастье встретить такую редкостную девушку, как ты. Если бы мне повезло, я, возможно, сделал бы то же самое, что и Чарли.
– Я передам ваши слова мужу. Это польстит ему.
Лич помрачнел. Эти ее постоянные напоминания о муже начали раздражать его.
– Ты, милая, хорошо подходишь ему по дерзости, - проворчал он, тоже начиная разыгрывать комедию и скрывая растущую злость под маской игривости.
– Но в отношении тебя это ничего. Чудачка! Я люблю смелых девушек и ненавижу неискренних жеманниц.
– Он опустился на землю у ее ног.
– Ну, что в том плохого, если похвалят твою красоту? Тебе не нравится, что человек высказывает свои мысли?
– Это зависит от того, что в них заключено, - охотно ответила она, демонстрируя свою показную дерзость.
– А способна ли ты предположить, что у меня е мыслях?
– спросил он, опираясь на локоть и со злостью глядя на нее снизу вверх.
– Хочешь я скажу тебе? Хочешь?
– Я не любопытная, капитан Лич.
Тем не менее, он ответил:
– Ты сама, - сказал он.
– Только ты и ничего больше. С тех пор, как я впервые увидел тебя. Ты у меня в мыслях с того самого дня, когда был захвачен «Кентавр».
Его пылкий наблюдательный взгляд отметил волнение в ее груди, подсказавшее ему, что он, наконец-то, на верном курсе. Он порадовался, что избрал такую тактику. Хотя подобная форма флирта была для него совершенно новой, стало ясно, что инстинкт верно направляет его.
– Нет ничего такого, девочка, чего бы я не сделал для тебя, - сказал он.
– Только попроси.
– В самом деле?
– Можешь испытать меня.
– Очень хорошо. В таком случае, я
Он снова вспыхнул. Под маленькими черными усиками губы искривились в порочной усмешке.
– Ах вот как? Это все, о чем ты меня просишь? И это как раз именно то, чего я не могу сделать. Ясно? А что касается жемчужин, то я хочу видеть их у тебя на шее. Твоя белизна выгодно подчеркнет их красоту, а может быть, даже и затмит ее. Ведь ты удивительно белая, насколько мне известно, белая с головы до ног, как лилия.
Она резко вскинула голову, брови у нее сошлись, а голос стал строгим:
– Насколько вам известно?
– Если можно верить собственным глазам, - злорадно ответил он, слегка усмехаясь. Затем, поднявшись на колени, он оказался прямо перед ней, и она заметила его бледность, лихорадочный блеск глаз и вызывающую трепет кривую улыбку на полных губах.
– Не бойся. Я видел тебя вчера там, в бухте, когда ты купалась. Это было самое прекрасное зрелище, которое мне когда-либо доводилось видеть. Поэтому, девочка, не удивляйся, что я принес тебе жемчуг, чтобы еще больше подчеркнуть твою красоту.
Ее лицо и шею медленно залила краска. Она попыталась встать. Но его руки, обхватив ее колени, приковали ее к стулу, а его глаза оказались возле самой ее груди.
И только оказавшись в таком незавидном положении, она поняла весь ужас ситуации: она одна, а де Берни, майор и Пьер отсутствуют, и не похоже, чтобы они вернулись раньше, чем через час.
Она еще пыталась бороться с растущим страхом, чтобы сохранить контроль над собой и, возможно, тем самым сохранить контроль и над ним. Усилием воли она постаралась придать своему голосу твердость и строгость.
– Капитан Лич, отпустите меня! Отпустите!
– здесь страх стал побеждать осторожность.
– Отпустите же, скотина!
Она попыталась освободиться от его хватки, отодвинуть назад стул и встать, но Лич, услышав столь откровенно высказанный отказ, совсем обезумел от гнева. Он говорил себе, что был идиотом, растрачивая впустую время и слова на эту холодную гордячку. И поделом был наказан оскорблением за собственную глупость. А следовало бы с самого начала избрать более короткий путь и не испытывать терпения в этих сентиментальных заигрываниях.
– Скотина? Я? Ну, ну, милая девочка, может быть, я предоставлю тебе повод называть меня так. А может быть, тебе и не захочется называть меня так, когда я так стану себя вести. Я приручал ястребов, таких же гордых, как ты, и делал их такими ручными, что они у меня ворковали как горлицы. Возможно, и ты научишься нежно ворковать. А если нет, так что из того?
Все еще стоя перед ней на коленях, так что пряжка пояса прижималась к ее коленям, он правой рукой крепко держал ее в объятиях, а левой схватил и смял кружева и шелк вокруг шеи. Затем с рычанием и смехом он разорвал ей сверху лиф платья.