Черный лебедь. Романы
Шрифт:
А про себя она отметила также и странность ситуации, в которой оказалась, выслушивая человека, в прошлом бывшего вне закона, а теперь готовившего пиратский набег на испанцев, и в то же время скромно говорившего о своем доме и его возвышенном девизе.
Однако, она не позволила себе долго останавливаться на этой мысли. Она пришла сюда с определенной целью, и эта цель должна быть достигнута.
– Вы не ответили на вопрос Барта, - снова сказала она.
– Он, как вы помните, коснулся ваших намерений в отношении нас, когда вы отправитесь с этими людьми в набег.
Ответ последовал после некоторого раздумья:
– Я жду, как развернутся события.
– Однако, у вас должен быть какой-то план, какой-то проект, - настаивала она и после паузы добавила уже мягче: - Прежде я полностью доверяла вам. Ведь только благодаря вам я могу чувствовать себя спокойной в этих условиях.
– А сейчас вы мне не доверяете?
– Нет, не так. Я была бы в отчаянии, если бы это было так. Но вы поймите мое беспокойство, хотя я и стараюсь не проявлять его внешне.
– Прежде вы были очень смелой, исключительно смелой, - восхищение в его голосе граничило с почтением.
– Ваша смелость помогла мне больше, чем вы сами предполагаете. Продолжайте и дальше помогать мне, и тем самым поможете себе.
– Однако, вы ничего не сказали о своих намерениях. Зная их, я смогла бы проявить большую твердость.
– Я уже сказал, что жду развития событий. К этому могу добавить, что у вас - я уверен в этом - не будет причин для каких-либо опасений. Уверен также, что и далее смогу обеспечивать вашу безопасность. Клянусь, что так и будет, пока я жив.
– Пока вы живы?
Он услышал, что у нее перехватило дыхание, а голос внезапно задрожал.
– Мне не следовало этого говорить. К чему вносить новые сомнения в ваше будущее, когда у вас и так хватает тревог, - сказал он и твердым голосом добавил: - А я буду жив, можете не сомневаться.
– Новые сомнения в моем будущем!
– повторила она его слова и усмехнулась.
– Как низко вы обо мне думаете!
Он не понял ее, а она не пояснила смысла своих слов, но следующий ее вопрос касался его безопасности.
– Как вы можете верить, что эти люди сдержат данное вам слово, когда испанский флот будет захвачен?
Он мягко рассмеялся.
– А я и не верю. Когда-то среди буканьеров существовала честность. Но сейчас... И эта скотина Лич! У него о чести столько же понятия, сколько и о жалости или приличии. Нет, они и не собираются держать данное мне обещание.
– Но тогда?
– в изумлении и тревоге она затаила дыхание.
– Если так, то на что вы надеетесь?
– Надежда не покидает меня. Ведь может представиться удобный случай. И он существует всегда, просто мы не всегда замечаем его, если только не подстерегаем специально. А я как раз этим и занимаюсь. Поэтому, мадам, оставьте ваши тревоги. Только невероятная враждебность фортуны может помешать мне, а к вам она, несомненно, не может быть враждебной.
– Вы ничего не скажете мне больше?
– В настоящий момент мне больше нечего сказать, но я снова прошу вас верить, что не позволю причинить вам вреда.
Некоторое время она молчала, затем,
– Хорошо. Спокойной ночи, месье де Берни.
Он долго еще сидел в задумчивости после ее ухода. Его ум был занят поисками объяснения словам: «Как низко вы обо мне думаете!» Если она имела в виду, что он думает, будто, беспокоясь о его жизни, она тем самым беспокоится о себе, то что еще она могла подразумевать? И как вообще она могла так подумать?
13. САМОИСТЯЗАНИЕ
На следующее утро, когда майор, как Ахилл, дулся в своей палатке, на вход ее упала тень, и перед ним возник темный силуэт де Берни, стоявшего с солнечной стороны. Под мышкой у того была зажата в ножнах шпага.
– Я заметил, майор, что вы слишком располнели, - приветствовал он изумленного вояку.
– Вам необходимо немного размяться и пропотеть. Это улучшит ваше настроение. Берите шпагу и идемте со мной.
Майор, помнивший о резких словах, произнесенных накануне, принял это насмешливое приглашение за желание свести счеты. С участившимся дыханием и покрасневшим лицом он вскочил на ноги.
– Чтоб мне лопнуть, сэр! Вы ищете ссоры со мной? А вы не подумали о том, что я могу убить вас?
– Я никогда не строю своих предположений на невозможности.
– Ей-богу, сэр, ваша наглость невыносима! Совершенно невыносима!
– он схватил шпагу и портупею.
– Идемте, а там еще посмотрим.
Де Берни вздохнул.
– Наверное, вы никогда не поймете. Я предлагаю вам поупражняться, а вы говорите об убийстве.
– Что бы вы ни предлагали, я к вашим услугам, будь я проклят!
Они вышли вместе. Майор порывисто дышал, а де Берни был спокоен и по-видимому забавлялся.
Их уход остался никем не замеченным. Де Берни вошел в лес, некоторое время шел прямо, а затем повернулся и пошел параллельно берегу.
Они так и шли в молчании, пока майор, заподозривший, что их преследуют, не остановился посмотреть.
– Там только Пьер, - сказал де Берни, не оборачиваясь.
– Он проследит, чтобы нам не помешали.
Озадаченный и негодующий майор шел, даже не делая попытки избежать столкновения, по-видимому, решенного французом, несмотря на все возможные последствия. Задыхаясь и обливаясь потом, он шагал по склону, поднимавшемуся от утеса. Де Берни привел его на небольшую площадку, скрытую от пиратского лагеря утесом, на вершине которого майор заметил Пьера, занявшего свой пост.
Де Берни сдвинул перевязь и вытащил шпагу. Майор молча последовал его примеру. Затем из кармана француз достал кусочек дерева в форме маленькой груши с отверстием на верхушке. Под недоуменным взглядом майора он вставил в это отверстие конец шпаги и подобранным камнем надежно закрепил кусок дерева.
– Что это за чертовщина?
– спросил он.
Де Берни протянул ему точно такой же кусок дерева.
– Вы полагали, что я привел вас сюда проливать кровь? Вряд ли это необходимо в создавшейся ситуации, несмотря на ваши чувства. Я говорил, что вам надо очистить легкие, размяться и немного пропотеть.