Черный лебедь. Романы
Шрифт:
– Неизвестно, и в этом загвоздка. К этому времени от него должны были поступить какие-нибудь вести, но их нет, и твой дядя отправляется на его поиски.
– Ты думаешь, с ним могло произойти какое-нибудь несчастье?
Грегори помедлил с ответом, взвешивая слова.
– Надеюсь, что нет, дорогая, - начал он.
– Его могли взять в плен. Последнее известие от него - из Ворчестера, и вот уже прошла неделя с того дня, как закончилось сражение. Если он в плену, то у твоего дяди достаточно связей, чтобы его высвободить.
Синтия вздохнула и подошла к окну.
– Бедный
– Возможно, его ранили.
– Скоро мы узнаем, - отозвался отец. Его разочарование становилась все острее: там, где он ждал скорби, он нашел обычное участие.
– Небо хмурится, отец, - сказала Синтия, стоя у окна.
– Бедный дядя! Ему придется ехать в такую погоду.
– Кажется, кто-то жалеет бедного дядюшку, - проворчал появившийся в дверях столовой Джозеф, - которого ваш батюшка гонит из дому в любую погоду на поиски пропавшего возлюбленного его дочери.
Синтия одарила его улыбкой.
– Вы настоящий герой.
– Ладно, ладно, - продолжал ворчать Джозеф.
– Я отыщу вашего бездельника, чтобы наша красотка не выплакала себе глаза.
Грегори с неодобрением взглянул на брата, который подошел к нему вплотную.
– Убивается, не правда ли?
– пробормотал он, но тот смолчал.
Час спустя Джозеф сел на лошадь и снова повернулся к брату, указывая глазами на девушку, которая стояла, поглаживая блестящую шею его скакуна.
– Ну не упрямься, - сказал он.
– Ты же видишь, что все так, как я говорю.
– И все-таки, - упрямо возразил Грегори, - я надеюсь, что ты вернешься с мальчиком. Так будет лучше.
Джозеф презрительно пожал плечами. Затем, попрощавшись, он и его двое слуг выехали на дорогу и двинулись на юг.
12. ЗАМОК, КОТОРЫЙ ПРИНАДЛЕЖАЛ РОЛАНДУ МАРЛЕЮ
На следующий день, в полдень, Грегори прогуливался по широкой террасе замка Марлей, дыша свежим воздухом. Его внимание привлек стук копыт, приближающийся к воротам. Он остановился посмотреть на гостей. Первой его мыслью было, что это приехал его брат, второй - что Кеннет. Сквозь густую завесу деревьев по сторонам дороги он сумел различить фигуры двух всадников, и пришел к заключению, что это не Джозеф.
Вскоре к нему присоединилась Синтия и задала ему тот же вопрос, что вертелся у него в голове, но он никак не мог решить, кто бы это мог быть, и в душе продолжал надеяться, что это Кеннет.
Вскоре всадники миновали аллею и выехали на открытое пространство перед террасой. Один из всадников, ехавший чуть впереди, был похож на пуританина низшего сословия, он был одет в шляпу с широкими полями и черный потрепанный плащ. Другой, закутанный в накидку красного цвета, с необычайно длинным мечом, болтавшимся сбоку, казался мало подходящей компанией для своего молодого спутника.
Грегори задержался на террасе, чтобы отдать приказание слугам принять гостей, а затем спустился, чтобы принять Кеннета в распростертые объятия. Позади него медленно и чинно, как дама вдвое старших лет, вышагивала Синтия. Она спокойно прореагировала на появление своего пропавшего возлюбленного, в вежливых выражениях выразив
Чуть позади них стоял Криспин с бледным, суровым лицом. Его губы были полуоткрыты, глаза горели при виде каменных стен своего дома, где он не был столько лет и куда пришел, наконец, с шляпой в руке просить приюта.
Грегори говорил, положив руки на плечи Кеннету:
– Мы очень волновались за тебя, мальчик. Мы уже стали подумывать о наихудшем, вчера Джозеф отправился к Кромвелю, чтобы разузнать о тебе. Где ты пропадал?
– После, сэр. Отложим разговор на вечер. Это длинная история.
– Хорошо, хорошо! Раз у нее счастливый конец, то с рассказом можно повременить. Вы устали и, несомненно, хотите отдохнуть. Синтия приготовит все необходимое. Но что это за чучело ты привез с собой?
– воскликнул он, указывая на Геллиарда. Он принял его за слугу, но вспыхнувшее лицо сэра Криспина подсказало ему, что он ошибается.
– Я попрошу вашего соизволения...
– начал Криспин с некоторой горячностью в голосе, но Кеннет опередил его:
– Этому джентльмену, сэр, я обязан своим спасением. Он был моим товарищем по заключению, но благодаря его уму и храбрости я избежал смерти. Позже я вам поведаю эту историю, сэр, и клянусь, вы будете рады поблагодарить его. Это сэр Криспин Геллиард, ранее капитан конного отряда, в котором я служил в бригаде Мидлтона.
Криспин низко поклонился под оценивающим пронзительным взглядом Грегори. В его сердце закрался страх, что, возможно, годы не так уж сильно изменили его.
– Сэр Криспин Геллиард, - произнес Ашберн, мучительно роясь в памяти.
– Геллиард, Геллиард... Я помню одного, которого звали «Геллиард Сто Чертей», и который причинил немало хлопот во времена последнего правления короля.
Криспин облегченно вздохнул. Это объясняло пытливый взгляд и интерес Ашберна к его персоне.
– Он самый, сэр, - ответил он с улыбкой, отвешивая новый поклон.
– Ваш слуга, сэр, и ваш, миледи.
Синтия с интересом посмотрела на его худощавую фигуру солдата. Она тоже слышала - а кто не слышал?
– страшные истории о его приключениях. Но не из чьих уст она не слышала о бегстве мятежников из Ворчестера, и поэтому, когда вечером Кеннет рассказал им историю своего побега, ее интерес к Криспину сменился восхищением.
Романтика занимала в ее сердце немалую часть, как в сердце любой женщины. Она любила бардов и их песни о великих подвигах, а к Криспину вполне подходил образ героя из романтической баллады.
Кеннета она никогда не ценила высоко, но сейчас, особенно в присутствии этого сурового воина, закаленного опасностями, он потерял для нее какой-либо интерес. И когда он вскоре дошел до того места, как он потерял сознание в лодке, она не смогла сдержать улыбку.
При этом отец бросил на нее быстрый беспокойный взгляд. Кеннет резко прервал повествование и поспешил закончить рассказ. Бросив на нее укоризненный взгляд, он сначала покраснел, а затем побледнел от обиды. Геллиард смотрел на это со спокойствием и не сделал ни малейшей попытки нарушить неловкую паузу, возникшую в беседе.