Черный пес Элчестера
Шрифт:
"А ведь Харальд был таким же!
– полоснула догадка.
– Иначе как же он сумел бы перегрызть горло своему противнику?.."
От догадки лучше не стало.
В нос ударил запах разлагающихся водорослей. Эдгит улыбалась...она словно пила его ужас, раскручивая вокруг себя черный водоворот страха и отвращения.
Фрэнсис тихо проскулил и, липкими от холодного пота руками, стиснул рукоять меча.
И черная пелена стала тоньше.
Не рассеялась, нет, но уже не давила так на волю и разум.
Эдгит яростно взвыла и лязгнула зубастой пастью, очутившейся
"Железо!
– с яркостью отчаяния озарило Фрэнсиса.
– Некоторая нечисть боится железа - человеческого металла, закаленного на чистом огне! А сила Эдгит... Эдгит ведь утопилась!Ее сила связана с водой..."
Юноша вытащил меч из ножон.
– Спрячь!
– приказ хлестнул бешеной упругой плетью.
– Убери! Ты надеешься отбиться от меня этой никчемной железкой?.. Дурак... Убери его, и твоя смерть будет относительно легкой, мальчик Фрэнки...
– Я рискну тебя не послушаться, - криво усмехнулся молодой человек, гигантским усилием воли заставив себя остановиться и поднять оружие.
Навстречу этой выжившей из ума нежити.
Она почему-то тоже остановилась.
– Да что ты мне сделаешь?..
– насмешливо швырнула Эдгит в лицо своему противнику.
– Меня нельзя убить, ничтожество, я давно мертва!
– Разве мертвые женщины могут рожать детей?..
– с сарказмом поинтересовался юноша. Он уже понял, что меч заставляет призрак держаться на расстоянии.
– Такие, как я, могут многое!
– неприятно рассмеялась девушка.
– Да в моих детях только половина человеческого: от их дурных отцов! Знай мои крошки, на что способны, они бы правили миром!
– Ох, как же в тебе силен грех тщеславия!
– насмешничал лорд Элчестер. Эдгит скрипнула зубами.
– У твоих детей болотная тина вместо сердца!
– А ты недалек от истины, - согласно хмыкнула призрачная красавица.
– А еще у них разум, чистый, как воды родников, и такой же холодный, такой же незамутненный глупыми привязанностями! И обаяние, как нежность самой воды в жаркий полдень, им нельзя не верить, их нельзя не любить, моих крошек... А ты, со своими дурацкими обвинениями, что ты делаешь в лесу, одетый, как бродяга?! Дику удалось получить твою долю?.. Я чувствовала это!..
– Он получил. Но сможет ли удержать?..
– Ты, ничтожный глупец, поганое семя Гирта, ты не уйдешь отсюда живым, даже не мечтай...
– фыркнула взбешенная Эдгит.
– Ты смеешь угрожать моему сыну...
– Леди Эдгит, а я в детстве так сочувствовал вам...
– вдруг тихо и горько проговорил лорд Элчестерский.
– А вы... С вами случилось самое худшее, что может случиться с душой человека на этой земле: пытаясь мстить злу, вы сами стали злом, его частью. Леди Эдгит, такой ли некогда вас любил Харальд?.. Он стал карающим мечом справедливости, он не изменял добру и своей любви к вам, а вы... Стремясь отомстить, вы изменили себе, вы потеряли даже свою чистоту, отдавая себя потомкам Гирта, как последняя продажная девка...
– Гирт забрал мою чистоту!
– в бешенстве взвизгнула она.
–
– Насилие не способно убить невинность души. Ее можем убить лишь мы сами... Вы должны простить, леди Эдгит, и не мучить себя еще больше. Тем более, что род Гирта давно погиб...
– Лжец!
– сухо отрезала она.
– Трусливый лжец! Что ты, мальчишка, можешь знать о добре и зле, как ты смеешь выговаривать мне?.. Я убью тебя!
– Может, я и не смел бы, если бы из-за вашей несправедливой мести не страдала ни в чем не повинная девушка, моя возлюбленная, моя невеста. Она чиста, как голубка, добра и невинна... Такою же, верно, когда-то были и вы, прекрасная Эдгит. Чем перед вами виновна хотя бы эта девушка, что вы желаете ей той же судьбы, что забрала вашу жизнь?..
Эдгит низко и злобно засмеялась.
– Что ты можешь знать о том, какой я была? Я сама уже не помню! Меня не интересует твоя девка! Пусть... Пусть испытает то же, что и я! Будет знать, как клясться в любви отродью Гирта!
– А она жалела вас, Эдгит...
– негромко произнес Фрэнсис, поднимая меч...
Она прыгнула к его горлу в тот момент, когда лезвие опускалось.
Меч синей огненной полосой прошел сквозь ее тело, зашипев, словно раскаленный металл, погруженный в ледяную воду.
На Фрэнсиса, не мигая, смотрели широко распахнутые глаза Эдгит которая призрачным облачком висела над травой, не касаясь земли, воздушная, как вечерний туман.
Ее милое личико - клыки куда-то исчезли - стало беспомощным, грустным, растерянным и одновременно каким-то рассерженным.
На Фрэнсиса смотрело настоящеепривидение.
Ее голос эхом пролетел над озером, как перезвон далеких колоколов:
– Молись, чтобы второй раз не встретиться со мной, Фрэнсис, сын Эдмунда. Второй раз я не отпущу тебя...
Подул ветерок, и Эдгит пропала, рассеявшись, как сонный морок.
Лорд оглянулся, посмотрев на то место, где видел дом.
Там было пусто.
Лишь под кустами и невысокими деревьями можно было смутно угадать развалины дома - если знать, что он там некогда стоял...
Покачав головой, Фрэнсис отправился в дальнейший путь, раздумывая о страшной судьбе леди Эдгит.
Он не убил ее. Не освободил.
Просто разрушил ее материальную оболочку.
Надолго ли?
На день? Полдня? На час?..
Пожав плечами, лорд Элчестерский сунул меч в ножны и углубился в лес.
Глава VI
У норы лисицы всегда два выхода. У замка феодала должно быть не меньше.
У лисицы всегда есть тайный выход, припасенный на случай бегства. У замка феодала должно быть несколько...
Тот ход, которым бежал Фрэнсис, был известен всем в семье. Но был еще один ход, о котором знал только сам граф и его наследник, ход, сохранявшийся в глубокой тайне даже от других членов семьи - таким образом, лорд всегда мог быть уверен, что даже в самой безнадежной ситуации сумеет покинуть крепость и спасти своих людей.