Черный пес Элчестера
Шрифт:
– Хватит тут играть в легенды!
– рявкнул он.
– Сказка о черном псе, конечно, красивая история, но вы не леди Эдгит! Так что держитесь подальше от окон и прекратите истерику, - тише, но по-прежнему жестко выговаривал юный лорд.
– Я приставлю к вам двух служанок, чтобы присматривали за вами, а не вашу дуру Мэри. И не советую, если вы хотите со мной подружиться, глядеть на меня исподлобья и такими злыми глазами! Леди Фредерика...
– мягче вымолвил Дик, - у Фрэнки нашли письмо. Я видел ваш почерк... Наверное, стать моей женой и принести мне часть плодородных земель лучше, чем обнаружить у себя такое же... и окончить свои
– Он улыбнулся.
– Ну?..
– Негодяй...
– выдохнула Фредерика. И закричала: - Низкий негодяй! Я выцарапаю тебе твои бесстыжие глаза, ублюдок!
– взвизгнула бедняжка, фурией набрасываясь на Ричарда.
Он легко увернулся и вновь хлестнул девушку по лицу.
И этот поступок так странно сочетался с невозмутимым видом молодого человека, с его ровным голосом...
Только глаза заблестели яростно и злобно, как у взбешенного хищника...
– О да, леди. Ублюдок. Вы совершенно верно выразились, - как ни в чем не бывало, спокойно ответил он.
– Поэтому мне и пришлось поступить так со своим законным братцем. Ничего личного. Скажи спасибо нашим справедливым законам, лишившим меня всего от рождения!
Впервые на бесстрастное лицо Дика прорвались эмоции. Щеки его вспыхнули лихорадочным румянцем, на скулах заходили желваки.
– Ричард, у тебя был шанс добиться и положения, и богатства в свите короля, без подлости. Неужели тебе не жаль своего брата? Мы придумаем что-нибудь, - мягче произнесла девушка, - и все встанет на свои места. Я сохраню твою тайну...
– Я не отменяю своих решений. И тем более не принимаю милостыню! Даже духовную... Советую запомнить это, моя леди, - вновь став невозмутимым как древний дольмен, обронил Ричард.
– Я всё расскажу...
– прошептала она.
– А кто вам поверит? Девица в отчаянии, пытается спасти своего жениха и сочиняет невесть что, - хмыкнул Дик.
– Не мечтайте перемудрить меня, сударыня, а, напротив, оцените по заслугам мое доверие... И, кстати, советую не забывать о возможности обнаружить и у себя некое письмо.
– Я лучше пойду на казнь, чем всю жизнь буду мучиться с вами!
– запальчиво выкрикнула влюбленная девушка.
– Ну-ну, - снова хмыкнул Дик.
– Вы сейчас слишком взбудоражены, моя леди. Я бы не советовал принимать скоропалительные решения. Даю вам три дня, пока разыскивают преступника и идут приготовления к нашей свадьбе. Если же ваше решение останется неизменным, с прискорбием выполню ваше пожелание.
– И, увидев безумный, полный надежды взгляд Фредерики, счел нужным пояснить: - Устрою вам прогулку на эшафот! Доброй ночи, миледи.
И, поклонившись, вышел, прикрыв за собой дверь.
Фредерика осталась стоять, глядя вслед этому изысканному чудовищу, сжимая рукой пряжку плаща под горлом, и губы юной леди дрожали...
"Спаси меня, Фрэнки... Спаси меня!"
Только эта мысль, как молитва, билась в висках, замирая на сухих губах соленой горечью...
Глава V
Небо очистилось после грозы, и розовые лучи утра робкими поцелуями скользили по облакам, лаская и баюкая истерзанную ночной бурей землю. Ища примирения, небеса щедро рассыпали рекам и морю бутоны бликов, а смущенные волны шепотом бормотали оправдания, и скалы вторили им глуховатым рокочущим басом. От полей и лугов, колыхаясь, поднимались ввысь туманы, неся букеты земных ароматов, чтобы вплести
Семейная сцена стихий счастливо завершилась.
И городок, приютившийся в трех милях от замка Элчестер, неуверенно и робко открывал миру свои ставни, распахивал двери, будто пробуя прочность тишины, как хрупкий ненадежный лед...
И тишина раскололась.
Ее нарушил камнепадом ударивший перестук копыт по булыжным мостовым городка.
Графские герольды мчались по узеньким улочкам, будя эхо, только-только прикорнувшее после ночных издевательств грома, и во всю мочь скликали "добрых жителей города на главную площадь".
Вскоре туда начал стягиваться любопытный народ.
Два всадника на прекрасных конях ожидали в центре площади. Герольд самого короля, и младший сын графа Элчестерского, лорд Ричард.
В черной бархатной тунике, украшенной золотой цепью, он восседал на вороном красавце-скакуне, и солнце дробилось и играло в драгоценных камнях со вкусом подобранных перстней, отделке пояса и рукояти меча, увенчанной большим изумрудом.
Герольд поднес к губам трубу, и золотой звук распорол тишину, взрезал, как охотничий нож.
Призвав к вниманию, глашатай громко заговорил:
– Добрые подданные Его Величества, короля Генриха! Да будет вам известно, что Фрэнсис, наследный граф Элчестерский, отныне объявляется вне закона и считается государственным преступником! За гнусные замыслы против короля, а также своего отца и господина, графа Элчестерского, он лишается всех своих титулов, владений, поместий и прав и приговаривается к смертной казни! Отныне всякий, кто встретит негодяя, невозбранно может убить его своей рукой и получить награду, принесши голову преступника в замок Элчестер! А тому, кто приведет Фрэнсиса, бывшего графа Элчестерского, живым - причитается двойная награда! Король же представляет вам нового наследника вашего милорда, истинного дворянина, доброго подданного и верного рыцаря, лорда Ричарда, графа Элчестерского! Чтите в нем своего будущего господина и повелителя, и готовьтесь к свадьбе между лордом Ричардом и леди Фредерикой! Охотники, спешите везти в замок дичь; хозяйки, везите сметану, масло и иные продукты! И графский казначей щедро вознаградит вас!
– А это задаток, - вдруг ровно проговорил юный граф, расстегивая кошелек и швыряя в толпу пригоршни золотых монет. И презрительно усмехался, наблюдая за давкой в толпе...
– Ищите, ищите негодяя, добрые подданные короля и графа Элчестерского!
С этими словами лорд развернул коня и ускакал с площади.
И лишь один человек проводил его пристальным взором.
Взором, в котором, казалось, нашла приют минувшая безжалостная ночь.
Ледяное пламя этих глаз, похоже, выжгло все в душе их обладателя в пепел. И способно было, как клинок, пронзить любого неосторожного, напоровшегося на этот взгляд.
Молодой человек стоял у дальней стены и молча смотрел на сутолоку на площади...
Одежда его являла собой жалкое зрелище: вода и грязь ланд превратили некогда изысканный костюм в изодранные лохмотья неопределенного цвета, роскошные черные волосы, склеенные мутной взвесью глинистых луж, спутались и сосульками спадали на лоб и плечи.
А по двум драгоценным перстням на пальцах, да мечу на поясе, можно было принять этого бродягу за разбойника с большой дороги, но никак не за лорда...