Чертова дюжина
Шрифт:
— Я ушел.
— Почему?
— Потому что понял одну вещь, которую пока не поняли остальные.
— Совесть, — утвердительно кивнула девушка.
— Да что ты, как юная пионерка? Со-о-весть. Если бы прошел до конца, меня совесть не замучила бы. Их не замучает тоже.
— Что же тогда?
— На этот вопрос я отвечу, когда все закончится. Договорились?
— Смотри не забудь. — Вероника выключила диктофон.
— Не волнуйся, я никогда ничего не забываю, — заверил Марафонец.
В
— Подъезжаем, ребята, — громко сообщил Виктор. — Смотри-ка, машин как мало.
— Может быть, уже объявлено чрезвычайное положение? — предположила девушка.
— Может быть. Вон, гляди…
На Ленинградском шоссе, у «Макдональдса», разворачивались три БТРа. За ними вытянулась длинная — конца-края не видать — колонна военных грузовиков. Справа, во втором ряду, ползла такая же длинная вереница бронемашин. Издалека доносился рев танковых двигателей.
— Началось, — прошептала Вероника.
Машина свернула с Ленинградского шоссе на Фестивальную.
— Рыба был очень осторожным, — вдруг произнес Марафонец. Его чрезвычайное положение, похоже, не волновало совершенно.
— Это вы к чему? — не поняла Вероника.
— К тому, что если бы он не был осторожным, то не продержался бы так долго на плаву. Как правило, торговлей оружием занимаются либо непосредственно силовые ведомства, либо «крутые». — Марафонец подумал секунду. — А Рыба не был ни тем, ни другим. Может быть, в прошлом, но пальцы веером не держал.
— И что?
Марафонец закусил нижнюю губу, словно раздумывая, затем медленно произнес:
— Судите сами, чем Хорь мог расплатиться за такую партию оружия: амуниция, переговорные устройства, пистолеты, автоматы, гранатометы, взрывчатка?
Девушка смотрела на него, а он ждал ответа.
— Не деньгами, — наконец произнесла Вероника.
— Разумеется, не деньгами. Но чем тогда? — продолжал Марафонец.
— Информацией, — предположила девушка.
— Конечно. — Марафонец кивнул. — Данными, которые имелись у ФСБ или МВД на торговца оружием по прозвищу Рыба. Плюс, возможно, новыми документами. Рыбе такой альянс выгоден. Денег у него наверняка и без того куры не клюют, не первый год он этим занимается. По всему видно, дело поставлено широко. Значит, остается досье. Получив досье, Рыба перестает существовать для органов. Будто ластиком стерли. Раз — и нет человека.
— Так, — Вероника кивнула, — дальше?
— А дальше вот что. — Марафонец помассировал висок, размышляя. — Положим, вы — торговец оружием. У вас есть все основания не доверять мне, может быть, даже бояться меня. А для меня прямая выгода убрать вас как лишнего свидетеля. Наверняка Хорь просчитывал свои действия заранее, и Рыба не мог не предполагать худшего исхода.
—
— Я прихожу к вам и передаю папку. — Марафонец протянул женщине руку, словно сжимая в ней нечто невидимое.
Вероника впилась взглядом в его крепкую ладонь со стесанными, набитыми костяшками пальцев, задубевшую, сильную. Потом перевела взгляд на лицо собеседника. Догадка была простой, как все гениальное.
— Отпечатки пальцев, — сказала она. — Отпечатки пальцев на папке, конверте или что уж он там передавал.
— Совершенно верно, — кивнул Марафонец. — Он не мог отдать папку в перчатках. Рыба тут же заподозрил бы неладное и скорее всего предпринял бы собственные меры предосторожности. Скрылся бы, испарился, и тогда весь план Хоря пошел бы коту под хвост. Это и есть та самая тонкая нить. Хорь нашими руками убрал и Рыбу, и его подручных. Всех, кто мог его опознать. Он превращается в некую эфемерную фигуру. В лицо его не знает никто, по голосу опознать тоже невозможно. Остается только папка.
— Может быть, Хорь ее забрал? — предположила Вероника.
— Вряд ли, — не согласился Марафонец. — Рыба умен и осторожен. Наверняка он потрудился припрятать папку в надежное место. Если бы Хорь решил его сдать, то Рыба, в свою очередь, имел бы возможность сдать Хоря. Нужно найти папку, и тогда мы узнаем, кто этот человек. И у меня появится лишний козырь. С нашей подачи ФСБ получит Хоря тепленьким. А зная, кто он, им легко будет вычислить и все остальное.
— Правильно. — Вероника тряхнула головой. — Кстати, ты сказал о списке. Прозвища.
— Да, я набросал. — Марафонец вытащил из кармана сложенный лист и протянул женщине. — Но учти, ты мне пообещала, что в этом расследовании займешь мою сторону. Я хочу, чтобы ты осветила мое дело максимально беспристрастно. Договорились?
— Договорились, — кивнула Вероника. — Надо будет позвонить в ФСБ.
— Кому? Этого нельзя делать, пока не выяснится, кто скрывается под прозвищем Хорь, — встрепенулся Марафонец. — Ты не можешь знать, на кого нарвешься. А вдруг на самого Хоря? Что, если он — сотрудник ФСБ?
— У нас есть какой-нибудь иной выход? Чем раньше мы передадим информацию в ФСБ, тем легче будет спецслужбам обезвредить террористов.
— Нет, — упорствовал Марафонец. — Этого нельзя делать ни в коем случае.
— Но мы обязаны что-то делать!
— Мы и делаем. Ловим Хоря. Не так уж и мало.
— А как быть со списком?
— Не знаю. Придумаем что-нибудь.
— Может быть, позвонить на Петровку?
— Зачем?
— Убийством Рыбы наверняка занимался МУР. Если досье у них, то необходимо сообщить им об отпечатках пальцев. Пусть проверяют, крутят.