Четвертый Рим
Шрифт:
Тяжелый рык зверя послышался за дверью, и она содрогнулась от мощного удара тяжелой лапы. Не обращая внимания на Луция и Лиз, легионер изо всех сил сдерживал дверь. Юноша подумал, что независимо от того, поведет себя незнакомец как друг или враг, в тесной комнате у них практически нет шансов на сопротивление могучему зверю. Он подошел сбоку к расширяющейся щели и изо всех сил погрузил в нее острие сабли. Послышался крик, точь-в-точь напоминающий человеческий, и натиск на дверь ослаб.
Мужчина оглянулся, отбросил ненужный обломок копья, который зачем-то держал в руках, и как сумасшедший бросился к ложу. Пыхтя и стеная, он придвинул его к двери и с трудом, в одиночку стал
— Идиот! Ты чего стоишь? Они через пять минут вернутся с подкреплением! Тащи кресло. Мы подопрем дверь.
Отученный за последнее время получать команды, Луций вспыхнул и промолчал. Он только переложил саблю в здоровую правую руку и ткнул безоружного легионера острием сабли в грудь.
— Разбирай свое заграждение, — сказал он спокойно, — кто бы ни вернулся по твою душу, боюсь, что раньше сюда придет огонь.
Его спутница втянула обеими ноздрями воздух и закашлялась.
— Торопись, — продолжал юноша, — здание горит, и единственная наша надежда — это через переход пройти в другой корпус. Что касается Римского клуба — ему крышка.
С неимоверным усердием легионер, подбадриваемый Луцием, стал разбирать баррикаду. Его замешательство и страх с каждой минутой усиливались потому, что ветер переменился и черно-серые клубы дыма обложили окно. Однако когда проход был освобожден, никто не стал торопиться.
— Кто тебя преследовал, — спросил Луций, — звери или люди?
— Какие звери, — раздраженно отмахнулся легионер. Он хотел подобрать обломок копья, отброшенный вгорячах, но юноша заступил ему дорогу. — Меня окружили какие-то монахи. Они уже перебили уйму народу, а теперь добивают тех, кто сумел уцелеть. Я оторвался от них, — похвалился мужчина, — потому что я чемпион легиона по бегу в полном снаряжении, а вся моя когорта погибла. Надеюсь, пожар их задержит.
— Стало быть, звери остались внизу, хотя бы в своем большинстве, — возблагодарил судьбу Луций. — Иначе мы недалеко бы ушли.
— Позвольте мне отправиться с вами, — попросил легионер. — Одному сейчас невозможно спастись, а если ты возвратишь мне копье, мы, во всяком случае, сможем дорого продать свою жизнь.
Луций скептически на него посмотрел. Легионер был рыжий, коренастый, с простодушными голубыми глазами. Похоже, он был не из тех, что наносят коварный удар в спину, а прямого столкновения юноша не боялся. Наклонившись, он швырнул мужчине сломанное копье и осторожно приоткрыл дверь. Сразу же они услышали треск пожара и тяжелые клубы горячего дыма обволокли их. Откуда-то снизу неслись вопли и вой сгорающих заживо животных и людей. Во весь дух небольшой отряд бросился по коридору. Они подбежали к грузовому лифту в тот самый момент, когда в конце коридора уже начал коробиться и вспыхивать паркетный пол. Дрожащей рукой юноша нажал кнопку вызова, и, к удивлению его, она загорелась. После короткого гудения двери отворились, и они влетели в кабину. Сразу же в лифт наволокло столько дыма, что стало трудно дышать.
Помолившись Предвечному и перекрестившись, Луций нажал кнопку десятого этажа, ничуть не веря в благополучный исход. Кабинка помчалась с треском вниз, но, пролетев два или три этажа, остановилась. Юноша и легионер изготовились и с замиранием сердца стали ждать, кто ворвется в лифт. Однако площадка была пуста. Цифра одиннадцать горела над дверью. Луций непрерывно нажимал кнопку десятого этажа, но лифт, казалось, умер. Все попытки двинуться на нем были безуспешными.
Лиз первая вышла из лифта и крикнула юноше:
— Лучше нам пойти пешком, потому что,
— Как ты? — спросил ее Луций, видя что девочка побледнела и потирает раненую ключицу левой рукой. Сам он при энергичном бегстве сбил повязку, и теперь рану саднило и жгло.
— Ты меня не бросишь? — не обращая внимания на легионера, девочка вдруг обняла юношу и крепко прижала к себе. — Когда ты рядом, вся боль у меня проходит.
Луций нетерпеливо отстранил ее.
— Дурочка, — сказал он нежно. — Не для того я тебя вытаскивал, чтобы бросить. Ты еще будешь учиться в своем лицее, так же, как и я в своем. Только я уверен, что этот лицей уже не будет называться римским.
— Хватит любезничать, — прервал их излияния легионер и взял обломок копья с торчащим медным острием на изготовку. — Успеете еще намиловаться, а сейчас надо выжить. — Он ткнул копьем вдаль коридора. — Пойдемте скорее!
Однако коридор, по которому они попытались бежать, скорее подходил для бега с препятствиями. Видимо, недавно здесь шло сражение, потому что кругом валялись вырванные взрывом обломки, куски штукатурки, присыпанные пылью трупы людей и обломки мебели. Немало минут они потеряли, штурмуя громадный трехстворчатый шкаф, который наглухо закупорил коридор. Пришлось большим куском каменной стены с торчащей из него арматурой вышибать среднюю дверь, а потом протискиваться сквозь узкое темное пространство, забитое платьями, костюмами, шубами и сыплющимся постельным бельем.
Луций, орудуя здоровой рукой, шел первым и думал, что они будут делать с задней стенкой шкафа, пробить которую было уже нечем. К счастью, никаких стенок больше не было, и, отстранив от себя последнее шелковое платье, юноша прямо из шкафа шагнул снова в коридор. Тут его ноги запутались в рваном белье, он перевернулся через голову и, не выпуская сабли, упал на пол. Шаря в поисках опоры, он вдруг ощутил на плечах чудовищную тяжесть и услышал приглушенные проклятия легионера, который с размаху сел ему на плечи. На легионера упала Лиз, и все трое долго ворочались на заваленном одеждой полу, пока не смогли освободиться.
Юноша поднял голову и увидел, что его лицо находится прямо на уровне чьего-то сапога. Он приподнялся и чуть не угодил в жаркий дымный костер, вокруг которого сидели трое мужчин в форме легионеров. Они давно и весьма скептически наблюдали за судорожными передвижениями Луция и его команды, но не делали никаких попыток вмешаться. Юноша сел на корточки и тут же ощутил, что чья-то рука сует ему рукоятку отброшенной им в свалке сабли. Сразу обретя уверенность, он оперся спиной о стену, чтобы мгновенно вскочить, если понадобится, и внимательно оглядел рассевшихся вокруг костра людей. Не обращая на него никакого внимания, один из них встал, перепрыгнул через огонь и стал срезать с туши громадного, неподвижно лежащего животного куски красного мяса. Его товарищ ловко нанизывал мясо на острые кусочки дерева и расставлял на самодельных рогульках, вбитых в пол с обеих сторон костра.
Идиотизм этих людей, которые, ни о чем не думая, жарили мясо, рискуя через несколько минут сами быть зажаренными, потряс юношу. Лиз села рядом с ним, плечо к плечу, инстинктивно чувствуя, что жарившие мясо люди не опасны. Молчание затягивалось и один из легионеров прервал его самым простым способом. Не спрашивая, он сунул Луцию, признав в нем старшего, длинную щепку с нанизанным на нее уже прожаренным красно-черным куском мяса.
— Пить будете? — спросил его товарищ и, не дожидаясь ответа, швырнул юноше через костер круглую бутыль с забитой в горлышко пробкой.