Что будет дальше?
Шрифт:
До его слуха донесся негромкий щелчок: поблизости хлопнула дверца машины.
Профессор чуть приподнял голову и увидел, как Марк Вольф выруливает с парковочной площадки перед своим домом. Все повторилось точь-в-точь как накануне: маньяк поехал на работу.
Адриан посмотрел на часы. Это, кстати, был подарок жены на серебряную свадьбу. Водонепроницаемые — хотя плавал он очень редко и всегда снимал часы, прежде чем войти в воду: противоударные — а он так ни разу за все эти годы и не уронил их; батарейка с многолетней, едва ли не пожизненной гарантией.
Он решил выждать пятнадцать минут. Никогда раньше время не тянулось так долго. Секундная стрелка, казалось, прилипала к циферблату, и каждое движение давалось ей с огромным трудом.
Наконец назначенное время истекло. Можно было с большой долей уверенности предположить, что Марк Вольф ничего не забыл и не вернется внезапно домой, рискуя опоздать к началу смены. Адриан вышел из машины и направился к аккуратно покрашенному домику.
Сначала он энергично постучал в дверь, а затем на всякий случай нажал на кнопку звонка.
Через некоторое время дверь приоткрылась и на пороге появилась пожилая женщина — мать Марка Вольфа. Внимательно посмотрев на отступившего на шаг Адриана, она первым делом заявила:
— Марка нет дома.
— Да-да, я знаю, — закивал Адриан. Уперевшись в дверь плечом так, чтобы старуха не смогла захлопнуть ее, он добавил: — Марк сам предложил мне подождать его дома, а заодно и пообщаться с вами.
— Правда? — Женщина явно была сбита с толку.
Адриан понял, что попал в точку. Судя по всему, он лучше разбирался в болезни этой старухи, чем в своем собственном недуге.
— Ну конечно, мы же с ним старые друзья. Вы что, не помните меня?
Не дожидаясь ответа, Адриан переступил порог и без приглашения зашел в гостиную, став на то самое место, с которого наблюдал за вчерашним разговором хозяина и инспектора Коллинз.
— Что-то не припоминаю, — сказала ему в спину миссис Вольф. — А у Марка друзей не так много.
— Да мы с вами уже встречались.
— Когда?
— Я заходил к вам вчера вечером. Вспоминайте-вспоминайте.
— Нет, не помню…
— И вы сказали, чтобы я к вам еще заглянул, потому что нам обязательно нужно о многом поговорить.
— Я такое сказала?
— Конечно. Мы с вами так хорошо побеседовали! Мне очень понравилось ваше вязанье, и вы хотели показать мне крючки, спицы и, конечно, ваши замечательные салфеточки.
— Вязать я действительно люблю. Больше всего мне нравится вязать рукавички. Я их потом соседским детям дарю.
— Наверное, Марк приводит их к вам за подарками?
— Да, так и есть. Он у меня хороший мальчик.
— Ну конечно. Самый лучший мальчик на свете. Просто замечательный сын. А еще он очень любит делать так, чтобы детям было хорошо и весело.
— Да, варежки зимой — хороший подарок. Но сейчас…
— Сейчас весна. Никаких больше рукавичек и варежек. По крайней мере, до следующей осени.
— Я что-то не припоминаю — а как вы с Марком познакомились?
—
— Ну, знаете… Я их, между прочим, только для детей и делаю.
— А Марк их к вам приводит. Какой он у вас замечательный мальчик!
— Да, сын у меня хороший. И… забыла я что-то, как вас зовут.
— А еще он смотрит вместе с вами телевизор.
— Ой, мы с ним так любим смотреть телевизор вместе! Марку нравятся некоторые передачи, причем выбирает он только самые лучшие. Мы садимся с ним в кресла и смотрим все эти комедии и юмористические программы. Смеемся от души. Во всех этих сериалах герои такие глупые и ведут себя ну просто очень смешно. А потом… потом он укладывает меня спать, потому что поздно вечером начинаются другие передачи — те, которые он смотрит один.
— Значит, вы сначала смотрите что-то вместе, а потом он остается у этого замечательного телевизора один, я правильно понимаю?
— Он специально купил такой большой телевизор. Когда смотришь на этот экран, ощущение такое, что перед тобой живые люди, как будто гости пришли. Сейчас ведь какие времена настали: люди друг к другу в гости почти не ходят.
— Ну вот видите, я ваш друг — вот и пришел к вам в гости.
— Да, и похоже, что вы такой же старый, как и я.
— Так и есть, но это же хорошо: теперь мы сможем подружиться по-настоящему.
— Ну да, наверное…
— А какие передачи смотрит Марк?
— Не знаю. Мне он их смотреть не разрешает.
— Но иногда-то… Наверняка вас время от времени мучит бессонница, и вы спускаетесь сюда, в гостиную, а тут…
Старуха в ответ улыбнулась и сказала:
— Те передачи, которые он смотрит… ну, скажем так, словами это не опишешь.
В это мгновение на лице ее появилось какое-то детское — чуть виноватое, чуть заговорщицкое — выражение. Адриан внимательно наблюдал за ней. Он понимал, что пройдет еще совсем немного времени — и он будет мало чем отличаться от этой почти уже выжившей из ума старухи. При этом он изо всех сил пытался придумать, каким способом можно будет вытянуть из собеседницы столь нужную ему информацию. Он почти физически ощущал поддержку всех своих близких, безвременно ушедших из этого мира. Вновь посмотрев в глаза миссис Вольф, он подумал: «Два безумца, и при этом я в состоянии понять ее, но она меня уже не понимает».
Он вновь обвел комнату взглядом. Должно же быть здесь что-то, что так старательно прячет Марк и что хотя бы в какой-то мере может пролить свет на его тайну. «Вязанье, — вдруг осенило его. — Точно, она же все время вяжет».
— А где ваш компьютер, — спросил он. — Где вы его держите? Вместе с вязаньем?
Старуха улыбнулась и ответила:
— А где же еще!
Она нагнулась и подняла с пола возле кресла большой мешок с тканью и шерстью. Адриан взял в руки протянутый ему мягкий пакет и тотчас же нащупал в нем замотанный в розовато-красную пряжу маленький ноутбук фирмы «Эппл». В гнездо видеовыхода был вставлен кабель с телевизионным разъемом на другом конце.