Цитадель тамплиеров
Шрифт:
Но Рено не пришел. Не было и солдатни. Изабелла зря всю ночь сидела у входа в башню. Если бы принцесса Замира узнала, кто ее охранял!
Под утро большая часть защитников Шанта уснула. Костры потухли. Ветер продул дворы замка. Едва проглянуло солнце, дозорные закричали, что видят посольство.
Данже уговорил Изабеллу получше укрыться от взглядов людей. Она как бы оцепенела, глаза провалились, рука прикипела к рукоятке кинжала, губы ее были искусаны до крови.
Из своего дома появился Рено, с виду потрепанный и угрюмый.
Арсланбек, не слезая с коня, объявил, что великий султан Саладин принимает условия графа Рено Шатильонского. Если ему немедленно выдадут сестру и племянника, он отойдет от замка Шант на половину дневного перехода.
Рено кивнул. Можно было подумать, что ему все равно.
— Я жду, — заносчиво сказал посол, демонстрируя свое презрение назорею.
Рено пошел к башне, снял с пояса связку огромных ключей, отпер замок. Изабелла выбралась из тайника за колодцем и укрылась в плотной толпе, обступившей крыльцо. Она не уловила сути происходившего, да и в этот момент была неспособна что-либо понимать.
Граф вошел в башню, и сверху донесся дикий женский визг. Сарацинки решили, что он наконец явился, чтобы их взять. Шок был слишком силен. Замира лишилась чувств. Граф постоял над ее распростертым телом, не зная что ему теперь делать. Семь пар женских глаз наблюдали за ним. Даже госпожа Жильсон потеряла способность говорить и действовать. Али был в беспамятстве.
Граф подхватил на руки тело Замиры и вышел с ним. Он рассудил, что, по сути, ведь все равно в каком виде вернет он сестру султану. Он не лишил ее чести, она потеряла сознание, а не достоинство.
Граф появился с принцессой Замирой на руках. Она была в теле, тяжеловата, пришлось прижать ее к груди, а ее руки положить себе на плечо. Рено был в тонкой кольчуге. Картина получилась двусмысленная, и Изабелла ослепла от ярости.
Толпа перед входом в башню расступилась, образуя коридор, в конце которого высился посол на коне. По его команде двое гулямов спешились, чтобы принять принцессу или то, что от нее осталось. Арсланбек был почему-то уверен, что сестра повелителя покончила с собой.
Сарацины двинулись по живому коридору навстречу графу, но им не суждено было дойти до него, ибо… ибо из толпы выскочил невысокий юноша в великоватом блио и драных шоссах. Увидев его, граф остановился. Брови его сдвинулись. Юноша, не торопясь, приблизился к графу.
— Ты? — прошептал Рено.
Посол почувствовал неладное, его люди ускорили шаг. Но юноша вдруг ударил графа Рено Шатильонского в грудь кинжалом.
Тонкая неаполитанская кольчуга не смогла его защитить. Трехгранное лезвие прошло в кованое кольцо. Смесь ревности и отчаяния придала удару огромную силу.
Гигант опустился на колени, прижимая к груди ничего не ведающую сарацинку. Изабеллу перехватили слуги посла, предположившие, что она бросится на принцессу Замиру. Они сбили Изабеллу с ног. Данже, стоявший в трех шагах от места действия в первом ряду зевак, Данже, которому было под страхом смерти запрещено вмешиваться в то, что будет происходить, ринулся защищать госпожу. Началась свалка.
Оценив ситуацию, отец Савари подозвал к себе слуг и велел собираться. Но прибежал дозорный слуга, находившийся на башне, и тихо доложил иоанниту, что от Иордана идет христианским строем какое-то войско.
— Они несут орифламму? — спросил Савари.
— Знамени я не смог рассмотреть, — ответил слуга.
Старый госпитальер умел думать быстро.
— Форэ, — сказал он старшему слуге, рыжему детине лет двадцати пяти, — возьми двоих, бегом поднимайтесь в башню, несите оттуда саладинова племянника. Да заверните его в покрывало.
— Зачем он? — искренне удивился Форэ, но тут же заткнулся под взглядом хозяина.
— Вытащите его через второй вход из двери за лестницей. Вот ключ. И — бегом! А вы, — отец Савари приказал другим слугам, — ждите там с носилками.
Посол Арсланбек, решив, что и его собираются убить, ретировался. Никто ему не препятствовал, ворота были открыты. От них до шатра султана было не более шести сотен шагов. Саладин вместе с братом сидели в седлах перед развернутым строем своей гвардии и смотрели на замок. Достаточно было жеста, чтобы они атаковали. Время шло. Нафаидин указал брату: из распахнутых ворот замка вылетел всадник.
— Это Арсланбек! — закричали в рядах мерхасов. Посол явно спасался бегством.
В это время через пролом, который не смогли заделать, выбрался отец Савари с беспамятным племянником султана. Госпитальер поспешил навстречу приближавшейся от Иордана коннице.
Вблизи отец Савари узнал знамя Конрада Монферратского и возликовал. Судьба ему улыбнулась. Отношения Госпиталя и маркиза были неизменно дружественными.
— Мессир! — закричал старик издалека, — рад вас видеть.
— Отец Савари?! — маркиз не скрыл удивления. — Что вам понадобилось в этих краях?
— Дела милосердия ценнее в филиалах ада на Земле, чем в райских обителях.
— Воистину так, — криво усмехнулся маркиз.
— Меня призвали проводить одного юношу в последний путь, но я уверен, что правильное лечение ему поможет. Я покажу его нашим лекарям.
— Судя по тому, с какой поспешностью вы покидаете замок…
— Вы правы, маркиз, увы. По ту сторону крепости стоит сам султан Вавилона…
— Что Рено? — осторожно справился Конрад.
Он не хотел спрашивать об Изабелле.
— Этот разбойник мертв. И его смерть — не самое удивительное из того, что я видел.
— Не томите, святой отец, договаривайте.
Госпитальер вздохнул.
— Если бы я не знал, что это невозможно, я бы сказал, что его убила принцесса Изабелла. Или очень похожий на нее юноша. Может быть, брат.