Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II
Шрифт:
– Я худею не от голода, отец, - ответил Хепри.
Яхмес замолчал, сочувственно глядя на его лицо.
– Все сейчас зависит от тебя, сын мой, - сказал он.
Хепри не ответил.
Яхмес поднялся на ноги первым и тронул его за плечо:
– Идем.
Жрецы пересекли двор и спустились по коридору к тому же подземному залу, где несколько месяцев назад обсуждалась судьба Меритамон; и Хепри, который должен был войти первым, остановился. Яхмес понял его чувства.
– Сперва войду я и предупрежу ее, - сказал он.
Жрец скрылся за дверью.
Хепри
Через несколько мгновений приоткрылась дверь, и голос Яхмеса сказал Хепри войти.
Хепри сам не знал, чего он ожидал – но, в любом случае, то, что он увидел, не соответствовало ни одному образу, который он себе измыслил.
Перед ним за столом сидела девушка лет пятнадцати. На ней было узкое зеленое платье на одной бретели, открывавшее груди – такие носили с древнейших времен, но знатные женщины давно уже одевались гораздо затейливей. При виде ее наряда Хепри не ощутил никакого греховного влечения, только изумление.
Густо подведенные малахитовой пудрой глаза девицы были опущены, выкрашенные в синий цвет волосы бросали синеватые тени на бледные щеки. Она как будто спала сидя. Но как тогда Яхмес мог с ней разговаривать… как такое возможно, спать в подобном положении? Она бы свалилась со скамьи…
Вдруг глаза девицы открылись, и Хепри с изумлением увидел, что они такие же синие, как ее волосы. Она посмотрела юноше в глаза и подняла тонкую руку, и он приблизился, поняв безмолвный приказ. Хепри опустился перед девушкой на колени, как опустился бы перед статуей Исиды. Но это существо было чудеснее любой неподвижной статуи богини.
– Ты – Хепри, сын Хепри, - красивым мелодичным голосом сказала девушка, коснувшись его щеки. Ее лицо было так бледно, точно она никогда не выходила на солнце, а в глазах юноша не увидел никакого чувства – словно она продолжала спать, даже открыв глаза.
– Да, госпожа, - ответил Хепри, не поднимаясь с колен.
“Яхмес, наверное, рассказал ей, кто я такой”.
– Я Исида, видящая, - сказала девушка, и молодой жрец отпрянул, глядя широко раскрытыми темными глазами в мечтательные синие глаза.
– Исида, госпожа? Ты богиня, спустившаяся на землю?..
– Нет, но я ношу одно с нею имя, - без улыбки ответила девица. – Иногда богиня и вправду воплощается в меня. Я не выбираю, когда мне видеть и колдовать.
– Что видеть? – нахмурившись, спросил Хепри, но Исида, не отвечая, склонилась к нему со своей скамьи и положила руки на выбритые виски.
Она смотрела ему в глаза, а Хепри казалось, что гораздо глубже – до самой глубины его существа… Ее пальчики холодили его голову, и он чувствовал, что его одолевает какое-то приятное… а может, и не слишком приятное, но непреодолимое томление. Как будто он утонул и опускался на мягкое илистое дно.
– Юг, - негромко сказала Исида. – Кровь носом и горлом – лишенный имени умер. Пятый год… о несчастье, бедный оступившийся…
Хепри сильно вздрогнул в ее руках, но пальцы девушки держали – хотя она не
– Судьбы переплетены так, что не разделить, - монотонно продолжала Исида. – Восемь лет, восемь лет. Стрельба из лука… змея в доме. Змееныш убил дом.
– Это безумие! – вырвалось у Хепри. Он сумел освободиться от власти одержимой девицы и вскочил с колен. Исида смотрела на него так спокойно, точно все еще не проснулась. Он не видел по ней, бодрствует она… или спит. Этим ужасным сном, который порождал такие видения и слова.
– Что - безумие? – спросила Исида, и Хепри понял, что она слышит и понимает все; она не более безумна, чем он сам.
– Я увидела, что случилось с твоим отцом, - сказала девушка, и впервые в ее глазах появилось какое-то сожаление. – Хепри сгинул в золотых рудниках, когда тебе шел пятый год. Теперь тебе понятен смысл моих слов?
Хепри кивнул.
– Я тебе не верю, - сказал он; но уже знал, что “видящая” сказала правду.
– Увы, это так, - сказала Исида. – Еще я увидела, что твой сводный брат… второй сын твоей матери… убил женщину, которая возглавляла дом Неб-Амона. Он причинил ей смерть…
Девица потерла бледный лоб, будто силясь подобрать точные слова или увидеть яснее. Но, наверное, это было не в ее власти.
– Змея, - сказала Исида. – Это сделала змея. Я увидела, как гадюка кидается на спящую женщину, высокую, похожую на мужчину… она была такой?
Исида взметнула глаза на Яхмеса, ища подтверждения своим словам.
Старый жрец, потрясенный происходящим, не сразу нашелся с ответом.
– Я не знаю, - сказал он. – Я даже не понимаю, о ком ты говоришь, госпожа.
– Я понял! – вдруг воскликнул Хепри. – Госпожа говорит о Мерит-Хатхор, домоправительнице господина Неб-Амона! Ее и вправду укусила змея!..
Он в смятении взглянул на Исиду.
– Я только описываю свои видения, - сказала девушка.
– Но как же ты говоришь, что Мерит-Хатхор убил мой брат? – спросил Хепри.
Исида пожала плечами.
– Мне это неизвестно. Богиня не пожелала сказать мне больше.
Вдруг Хепри возненавидел ее равнодушие; но сдержался, боясь оскорбить такую великую колдунью. Он теперь полностью верил в ее чудесный дар; Хепри понимал, что ей не от кого было узнать все то, что она ему сообщила. О том, что в восемь лет он стрелял с Аменемхетом из лука, знали только Аменемхет с сестрой, а еще Мерит-Хатхор, о смерти которой Исида сказала такие ужасные вещи.
– Кто ты такая? – спросил Хепри. – Откуда ты… снизошла, госпожа?..
– Я жрица Исиды – разве ты не понял? – ответила девушка. Тем же красивым, но лишенным жизни голосом. – Моя мать была жрицей, и я унаследовала от нее и ее святость, и ее дар… Она тоже была видящей, сын Хепри…
Юноша скрестил руки на груди, точно стремясь отгородиться от этого существа – явно совершенно иной природы, нежели он сам. Исида ему не нравилась – она была холодна, как будто никогда никого не любила. А может, это запрещено таким девам, как она?