Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II

MadameD

– Я сейчас оставлю вас, господа, - шепотом сказал проводник.

– Иди, - отпустила его Исида прежде, чем Хепри успел что-нибудь сказать.

– Как же мы вернемся? – спросил он чародейку.

– Ты думаешь, что это будет скоро? – спросила в ответ Исида. – Сейчас наше возвращение не имеет значения… я должна слушать богиню.

Она первой двинулась дальше, и Хепри так и не успел обогнать ее, чтобы представить все так, точно это он ведет женщину. Хотя, наверное, так, как сделала Исида, было лучше.

– Кто ты и зачем идешь

во дворец? – уже допрашивали маленькую женщину стражники, подступившие к ней с двух сторон. Каждый был выше ее на целую голову.

– Я – Исида, прорицательница, - ответила девица. – Это – великий четвертый пророк Амона, мой спутник.

Она повернулась к Хепри. Его никто и никогда еще не называл великим, но он знал, что сейчас это единственные верные слова; молодой жрец постарался смотреть на стражников фараона с достоинством и без страха.

Его вид и титул, вместе с именем его спутницы, произвел на стражников должное впечатление. Они отступили от Исиды и спросили, уже с осторожностью:

– Зачем вы идете во дворец, господа?

Исида улыбнулась.

– Нас сюда привела мать Исида, моя госпожа, и Амон – бог великий, которому поклоняются боги… Мы должны немедля предстать перед фараоном и пророчествовать для него.

– Да будет так, - с каким-то даже трепетом сказал один из воинов. – Подождите здесь, господа, сейчас вы получите провожатого.

Исида не ответила – осталась спокойно ждать, сложив руки на животе. Хепри позавидовал ее уверенности.

Через некоторое время вернулся стражник вместе с нарядным дворцовым вестником, который еще издали стал низко кланяться жрецам.

– Пройдемте со мной, великие пророки, его величество примет вас так скоро, как это будет возможно.

“Неужели он может решать за фараона?
– подумал Хепри. – Или просто Исида так его поразила, что этот человек раздает такие обещания?”

Их провели в такую роскошную комнату, в каких Хепри не бывал уже очень давно – с того времени, как гостил у Меритамон. Им тут же предложили угощение; Исида только выпила воды, а Хепри почувствовал, что опять голоден. Но он не решался есть.

Лицо его божественной спутницы впервые выразило изумление, подведенные черной краской брови поднялись.

– Ты думаешь, что кто-нибудь посмеет отравить нас?

– Что же ты сама не ешь… если думаешь так? – спросил Хепри.

– Мне нельзя есть перед тем, как я принимаю образ богини, - ответила Исида. – Сила может уйти.

Хепри только головой покачал.

– И что же – как мы будем действовать? – спросил он, в очередной раз осознав, что понятия не имеет, как Исида будет представлять перед фараоном.

Это, наверное, был последний раз, когда он мог о таком спросить.

– Ты будешь держать для меня факел, - ответила девица так, точно он был низшим жрецом-факельщиком. – А я буду слушать мою мать Исиду.

Она еще раз отпила воды, потом оба услышали шаги.

Хепри вскочил, а Исида только повернулась на звук. Вошел

слуга, громко объявивший, что его величество готов их принять.

Девица встала и улыбнулась.

– Прекрасно, - сказала она, и направилась вперед, точно была одна. Хепри быстро настиг ее и, не сдержавшись, схватил за плечо. Исида бросила на его руку такой негодующий взгляд, точно с ее телом впервые обошлись подобным образом; но Хепри на этот раз не обратил на ее возмущение внимания.

– Я пойду первым! Я предводитель! – шепотом воскликнул он.

Слуга почтительно ждал.

– Нет, - спокойно возразила Исида. – Это моя богиня ведет меня, а я – тебя.

Он выпустил ее, не зная, что отвечать; жрица продолжила путь. Слуга заспешил впереди – он не смел торопить жрецов ни словом, ни даже жестом.

Они прошли через множество комнат - Хепри понял, что они входят в приемный зал, только по тому, что слуга вдруг шагнул в сторону и занял пост у стены.

“Видящая” вошла первой и направилась прямо к трону. Исида двигалась так быстро и уверенно, что Хепри, который на мгновение опустил глаза, даже не понял, поклонилась она царю или нет. Когда жрец вошел сам, он пал ниц перед фараоном, даже не разглядев его, как полагалось по обычаю. Но подняться ему пришлось без приказа: на него уже не обращали внимания.

Все взоры в зале были прикованы к Исиде.

– Мне было указано, что здесь – неправда, Великий Хор, - говорила девица. – Моя мать Исида и мой отец Амон сказали мне о несправедливости в твоем доме…

– Несправедливости? – воскликнул фараон.

Придворные, стоявшие по сторонам трона, возмущенно загудели.

– Вот это – жрец Амона, свидетель моих слов, - сказала Исида, указывая пальцем на Хепри. – Он подтвердит, что бог возмущен тобой, своим сыном.

Рамсес взглянул на Хепри, а тот низко поклонился. Но внимание фараона было сосредоточено не на нем.

– Какую неправду ты увидела в моем доме? – крикнул он. – Говори!

Рамсес был обеспокоен; и если и гневался, был более смущен видом синеглазой синекосой жрицы, подобных которой, без сомнения, не видел.

– Ты взял силой госпожу Меритамон, дочь верховного жреца Амона, - сказала Исида, обращая на фараона взгляд своих прекрасных безжизненных глаз. – Бог гневается на это. Так мне было сказано. Отпусти ее.

Рамсес откинулся в своем кресле, потом резко нагнулся над жрицей, стиснув подлокотники кресла.

– Да как ты смеешь! За подобные речи тебя могут лишить языка!..

– Дайте мне огня! – вдруг свирепо крикнула Исида, так что испуганные придворные откачнулись назад. Девушка резко выбросила руку влево, и Хепри, преодолев оцепенение, шагнул к ним, обводя приближенных фараона яростным взглядом, повторяя без слов приказ Исиды. Произошло какое-то движение, и через несколько мгновений ему сунули в руку факел. Он с поклоном передал светильник жрице, но та не взяла его – а сделала такое, что все дружно ахнули.