Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II
Шрифт:
Она стала смотреть по сторонам, стараясь не слишком привлекать к себе внимание. Она видела, что стражники фараона, охранявшие женщин, уже поневоле смешались с толпой молящихся и со жрецами, которых, как всегда во время празднеств Амона, собралось во дворе великое множество. Меритамон не узнавала слуг Амона, и ей казалось, что и они не узнают ее. Молодая женщина снова запаниковала. Ничего не выйдет. Никто ее не спасет, никому она не нужна!..
Наложницы стали рассредотачиваться, направляясь к любимым местам молитвы; стражники смотрели за ними, но уследить
– Госпожа! Госпожа!..
Резкий шепот То заставил ее вскрикнуть и схватиться за служанку.
То молча, отчаянно показывала куда-то влево. Меритамон взглянула в том же направлении и встретилась взглядом с одним из жрецов. Этот человек был совершенно ей незнаком, и, однако же, Меритамон показалось, что он подает ей знак взглядом…
Не думая больше ни о чем, она повернула и направилась к жрецу, расталкивая наложниц и слуг. То спешила за ней. Стражники не окликали их, и женщины спешили как могли.
Выбравшись из толпы, они тут же оказались в другой толпе. Человек восемь жрецов, занятых, казалось, каждый своим делом, почти мгновенно окружили госпожу и служанку, скрыв их своими одеждами от охранников; потом их быстро повели вперед, одной из тех дорог, которые были знакомы только слугам Амона. Меритамон иногда различала вокруг посторонних жрецов, храмовых рабов и посетителей, но никто не обращал на них внимания: слишком большая суета царила в доме бога.
Перед ними открылась какая-то дверь, и Меритамон узнала это место – именно там она встречалась с высшими жрецами. Туда проводил ее Яхмес…
Они прошли наклонным коридором до бронзовых дверей подземного зала, потом Меритамон втолкнули туда, а следом за ней – служанку, которая чуть не упала на беременную госпожу. Двери захлопнулись, и Меритамон увидела, что – вернее, кто – их окружает.
На нее, радостно улыбаясь, смотрел Яхмес, а рядом с ним стоял…
Забыв о святости этого места, Меритамон со счастливым смехом бросилась на грудь возлюбленному.
– Пусть мы даже умрем за это, - смеясь и плача, говорила она, в то время как Хепри целовал ее, прижимая к себе.
– Вы не умрете, - сказал Яхмес, когда влюбленные успокоились. – Если и дальше соблюдете осторожность.
========== Глава 95 ==========
Снаружи еще некоторое время не замечали побега наложницы; потом один из стражников увидел, что Меритамон пропала, и крикнул остальным. Охранники всполошились и чуть было не бросились в разные стороны – разыскивать беглянку; но вспомнили, что нельзя оставлять без присмотра остальных женщин. Тогда они стали криками собирать их, отрывая испуганных наложниц от молитв и разговоров, иногда силой; женщин фараона согнали в кучу и, окружив плотным кольцом, повели прочь. Стражники обменивались полными досады и гнева замечаниями, не обращая внимания на возмущение жрецов и храмовой стражи. Охранники гарема испугались за свой
Его величество был здесь же, в храме – но в главном зале, беседовал с верховным жрецом. Никто не смел беспокоить его по такому, казалось бы, ничтожному поводу; с другой стороны, стражники знали, что если побег наложницы будет скрыт, с них спросят еще строже.
Тогда женщин, среди которых были и царевны, насильно собрали вместе в храмовом дворе, потом потребовали у жрецов разрешения разместить их в храме – пока не выяснят, что случилось с пропавшей наложницей и не помог ли ей кто-нибудь из слуг Амона бежать…
Жрецы, с которыми стражники фараона заговорили об этом, казались недоумевающими и возмущенными. Чтобы они помогли наложнице его величества бежать? За кого их принимают – за мелких висельников?
Поговорив между собой, слуги Амона сказали, что предоставят наложницам фараона большое подсобное помещение, пока это дело не будет разрешено. Пусть женщины его величества не обижаются на то, что этот зал без окон, без кресел и под землей…
Воины презрели даже возмущение царских дочерей, когда следом за жрецами, подгоняя окриками, спустили наложниц в подземный зал. Двое охранников тут же стали на страже у дверей, остальные поспешили обратно – искать преступницу.
– Почему вы думаете, что она преступница? – спросил у солдат один из сопровождающих их жрецов; несмотря на опасность, у него был сердитый и высокомерный вид. – Может быть, эта женщина просто потерялась? А может, ее с какой-то целью скрыл от вас бог?
– От фараона? – воскликнул воин, хватаясь за меч.
– Фараон – сын Амона, - отвечал жрец.
– Об этом будет немедленно доложено его величеству! – сказал стражник. На это служитель Амона ответил:
– Вы посмеете прервать беседу фараона с богом и с великим ясновидцем?
Жрецам пригрозили разными карами, но не очень уверенно; постепенно возмущение оплошавших стражников стихло. Они понимали, что прежде всего в случившемся - их собственная вина. И на обыск храма не решился бы никто из них, даже все вместе.
Тогда стражники мрачно и виновато расположились во дворе, ожидая выхода фараона. Друг на друга они старались не смотреть – никто не знал, кого и насколько тяжко покарают за побег этой женщины.
***
Меритамон сидела на скамье в объятиях Хепри, прижавшись к нему и отдав ему свои руки; молодой жрец поглаживал их, шепча подруге нежные слова, как будто они были одни во всем зале.
Однако снаружи никто бы их не увидел – влюбленных по-прежнему окружали жрецы, среди которых почти все были старшими; не хватало только третьего хему нечер и самого верховного жреца. Тотмес был занят с фараоном.
Разговор тянулся долго – после длительного и торжественного богослужения они с Рамсесом обсуждали размер дани, которая причиталась Амону помимо его собственных богатств. Тотмес держался чуть скромнее и смиреннее обычного, и даже пошел на уступку. Однако, к удивлению великого ясновидца, Рамсес эту уступку не принял.