Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том II

Казанский Аркадий

Данте сравнивает Царя Ада с ветряной мельницей, виднеющейся сквозь ночную мглу или туман, при этом добавляя, что дует сильный ветер, от которого он прячется за спину Вергилия. На небе созвездие Южная Корона скрывается за созвездием Стрелец.

Обладающий, подобно Дон-Кихоту, высоким ростом поэт, приносит глубочайший поклон самой знаменитой художественной книге в истории человечества и её великому автору.

Из академической статьи:

Мигель де Сервантес Сааведра (29 сентября 1547 года, Алькала-де-Энарес – 23 апреля 1616 года, Мадрид) – всемирно известный испанский писатель. Прежде всего, известен как автор одного из величайших произведений мировой литературы – романа «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский».

С 1598 года до 1603 года нет почти никаких известий о жизни Сервантеса. В 1603 году он появляется в Вальядолиде, где занимается мелкими частными делами, дающими ему скудный заработок, а в 1604 году (Сервантесу уже 57 лет!) выходит в свет первая часть романа «Хитроумный Идальго Дон Кихот Ламанчский», имевшая громадный успех в Испании (в несколько недель разошлось 1-е издание и в том же году 4 других) и за границей (переводы на многие языки). Материального положения автора она, однако, нимало не улучшила, а только усилила враждебное отношение к нему, выразившееся в насмешках, клевете, преследованиях.

С этих пор до самой смерти литературная деятельность Сервантеса не прекращалась: в промежутке между 1604 и 1616 годами появились вторая часть «Дон Кихота», все новеллы, многие драматические произведения, поэма «Путешествие на Парнас» и был написан напечатанный уже после кончины автора роман «Персилес и Сихизмунда».

Почти на смертном одре Сервантес не переставал работать; за несколько дней до смерти он постригся в монахи. 23 апреля 1616 года окончилась жизнь (умер от водянки), которую сам носитель её в своем философском юморе называл «долгим неблагоразумием» и, уходя из которой, он «уносил на плечах камень с надписью, в которой читалось разрушение его надежд».

Сервантес умер в Мадриде, куда он переехал из Вальядолида незадолго до смерти.

Ирония судьбы преследовала великого юмориста и за гробом: могила его долго оставалась затерянной, так как на его гробнице (в одной из церквей) не было даже надписи. Памятник ему поставлен в Мадриде лишь в 1835 году (скульптор Антонио Сола); на пьедестале две надписи на латинском и испанском языках: «Мигелю де Сервантесу Сааведре, царю испанских поэтов, год M. D. CCC. XXXV».

Приходящие к памятнику поклонники Сервантеса, умеющие читать латинские цифры, отходят от него в полной уверенности, что он умер в (M. D. CCC. XXXV) —1835 году!

Мировое значение Сервантеса зиждется, главным образом, на его романе «Дон Кихот», полном, всестороннем выражении его разнообразного гения. Задуманное, как сатира на наводнившие в ту пору всю литературу рыцарские романы, о чём автор определительно заявляет в «Прологе», это произведение мало-помалу, может быть, даже независимо от воли автора, перешло в глубокий психологический анализ человеческой природы, двух сторон душевной деятельности – благородного, но сокрушаемого действительностью идеализма и реалистической практичности.

Обе эти стороны нашли себе гениальное проявление в бессмертных типах героя романа и его оруженосца; в резкой своей противоположности они – и в этом заключается глубокая психологическая правда, – составляют, однако, одного человека; только слитие этих обеих существенных сторон человеческого духа составляет гармоническое целое. Дон Кихот смешон, изображенные гениальною кистью похождения его – если не вдумываться в их внутренний смысл – вызывают неудержимый смех; но он скоро сменяется у мыслящего и чувствующего читателя другим смехом, «смехом сквозь слезы», который есть существенное и неотъемлемое условие всякого великого юмористического создания.

В романе Сервантеса, в судьбах его героя сказалась в высокой этической форме именно мировая ирония. В побоях и всякого рода других оскорблениях, которым подвергается рыцарь – при некоторой антихудожественности их в литературном отношении, – заключается одно из лучших выражений этой иронии. Тургенев отметил ещё один очень важный момент в романе – смерть его героя: в это мгновение все великое значение этого лица становится доступным каждому. Когда бывший его оруженосец, желая его утешить, говорит ему, что они скоро отправятся на рыцарские похождения, «нет, – отвечает умирающий, – все это навсегда прошло, и я прошу у всех прощения».

Несомненно, это произведение знакомо Данте. Сейчас он с Вергилием, как Дон Кихот с верным оруженосцем Санчо Панса, подходит к свершению главного подвига. И неважно, что перед ним всего лишь ветряная мельница, которая в темноте кажется огромным крылатым драконом; победа заключается в том, чтобы преодолеть себя и свои страхи.

Памятник, поставленный в 1835 году, на котором не отмечены даты жизни писателя, заставляет меня усомниться в правильности датировки времени жизни Сервантеса. Возможно, что Сервантес и Данте были гораздо ближе во времени; не 278 лет от 1299 года до 1547 и не 127 лет от 1616 до 1743 года, а современниками.

Gi`a era, e con paura il metto in metro,l`a dove l'ombre tutte eran coperte,e trasparien come festuca in vetro. [12]Altre sono a giacere; altre stanno erte,quella col capo e quella con le piante;altra, com'arco, il volto a» pi`e rinverte. [15]Мы были там, – мне страшно этих строк, —Где тени в недрах ледяного слояСквозят глубоко, как в стекле сучок. [12]Одни лежат; другие вмерзли стоя,Кто вверх, кто книзу головой застыв;А кто – дугой, лицо ступнями кроя. [15]

На Звёздном Небе путники приближаются к невидимой в условиях Европы части Звёздного Неба. Тени – созвездия, сквозящие в недрах ледяного (кристального) неба, хаотически разбросаны по нему. В XVIII веке, после эпохи Великих Географических открытий, Южное Звёздное Небо уже не содержало «белых пятен». В Атласе Яна Гевелия и других, изданных после начала XVII века, оно заполнено созвездиями, большинство из которых были «новыми», не присутствовавшими на старых Звёздных Картах.

На Земле они приближаются к поворотному пункту, где заканчивается спуск в Ад и должен начаться подъём из его глубины. Путь идёт по толстому замерзшему льду, местами очистившемуся от стаявшего снега. В толще прозрачного льда видны вмёрзшие предметы, среди которых можно различить трупы, как животных, так и людей.

Quando noi fummo fatti tanto avante,ch'al mio maestro piacque di mostrarmila creatura ch'ebbe il bel sembiante, [18]d'innanzi mi si tolse e f'e restarmi,«Ecco Dite», dicendo, «ed ecco il locoove convien che di fortezza t'armi». [21]В безмолвии дальнейший путь свершивИ пожелав, чтобы мой взгляд окинулТого, кто был когда-то так красив, [18]Учитель мой вперед меня подвинул,Сказав: «Вот Дит, вот мы пришли туда,Где надлежит, чтоб ты боязнь отринул». [21]

Дит – одно из имён брата Олимпийского Бога Зевса – Аида (Плутона), которому досталось во владычество подземное царство. Вергилий предлагает Данте взглянуть на него, узнать, каким стал некогда красавец Дит, отбросив пустые страхи. Он говорит, что в этом месте ему надлежит отринуть боязнь – большая часть пути пройдена и опасности позади. Поэт при виде Люцифера скован страхом; он отождествляет мятежного архангела Люцифера, которого Бог-Создатель отправил в преисподнюю, победив с помощью своего верного архистратига архангела Михаила, восставших под предводительством Люцифера ангелов, с Аидом, братом Зевса, отстоящим от Люцифера на 25 веков минимум. Это отождествление присутствует только у Данте. Я усматриваю в этом построении чудовищный анахронизм.