Дар золотому дракону
Шрифт:
Я давно думал о том, чтобы привезти её детей, но плыть одному Когда я в последний раз был среди людей, и города-то этого не было ещё, так, деревенька стояла. Я же в современном мире ничего толком не знаю.
А и правда он же почти тысячу лет назад умер! Это сколько же всего за ту тысячу лет изменилось, если даже на мою, совсем короткую жизнь, у нас в деревне целая новая улица выросла, да лавка появилась, а прежде за любой ниткой в соседнюю деревню ездили. А тут тысяча лет! Я хоть теперь и знала, сколько это, и могла складывать и вычитать до тысячи, а всё равно не до конца понимала, как же это долго. Для меня все драконы были равны они и выглядели ровесниками. Диэглейр был старше, Бекилор ещё старше, но Как же для них всё вокруг изменилось! Или, может, на острове всё осталось, как
Я не знаю, какие сейчас в ходу деньги, как нанять повозку, как разговаривать с представителями власти, если она там есть. Я безнадёжно устарел, как и мои знания о человеческом мире.
Я не устарела, но одна в городе точно бы пропала, утешающе похлопала я мужчину по руке. Пусть я из этого времени, но знаний о городе, наверное, ещё меньше, чем у вас. Я и денег-то прежде в руках никогда не держала. Но с нами Фолинор, а он всё знает. Не пропадём.
Не пропадём, улыбнулся Диэглер, вставая. Пойду, подменю его, пусть поест.
День тянулся, как мне показалось, очень долго. Когда корабль нёс Диэглейр тогда да, быстро, ведь рядом с Фолинором время неслось с невероятной скоростью, и не важно, занимались ли мы любовью или просто прогуливались по палубе, глядя на волны или облака. Но когда его рядом не было было скучно. Я не решалась надоедать Диэглейру разговорами, он в основном стоял на носу корабля, глядя вдаль, или сидел в своей каюте туда я тем более не совалась. Фолинор попросил меня не гулять по палубе без него, так что, мне оставалось только сидеть в каюте. Среди моих вещей нашлась книга, которую я не дочитала, а кто-то, мой муж или Луччи, положил её в корзину. Но она быстро закончилась, и всё оставшееся время мне оставалось лишь смотреть в окно или валяться на кровати. Я совершенно не умела бездельничать, оказалось, не так это и здорово, как казалось мне раньше.
Наконец, когда начало темнеть, корабль опустился на воду и уже больше не поднялся. Выглянув наружу, я увидела, что теперь над ним развёрнут парус, а вдали, на самом горизонте, что-то темнеет. Земля.
Ещё пару часов мы плыли к берегу, и к тому времени, как бросили якорь в гавани, стало совсем темно. Да, мы бросили якорь, для вида, корабль всё равно удерживала магия воды, но люди-то этого не знали, а нам нужно было создавать видимость нормальности, как объяснили мне мужчины.
Поужинав когда рядом Фолинор, греть еду на плите было уже не страшно, хотя корабль и слегка покачивался, но всё же не летел, я вышла на палубу и долго смотрела на город. Отсюда мало что было видно в свете луны и фонарей еще можно было различить силуэты кораблей, стоящих на рейде и у причала, и некоторые дома на пристани. Но дальше только темнота и огни. Но эти-то огни меня и завораживали. Их было много, так много, что, наверное, не сосчитать. Я попыталась, но они мигали, одни гасли, другие загорались вновь, я сбивалась, а потом и вовсе бросила эту затею и просто любовалась удивительной картиной.
Наконец, озябнув, хотя в объятиях Фолинора было тепло, но он не мог обнимать меня всю, целиком, и холодный вечерний бриз всё равно забирался под тёплую шаль, заставляя ёжиться и вызывая толпы мурашек, я позволила увести себя в каюту. На этот раз мы уснули довольно рано, всего после двух «уроков», как мы теперь это называли, потому что утром нужно будет рано вставать, а Фолинор не хотел, чтобы я снова, как этим утром, валилась с ног от измождения и недосыпа.
Так что, этой ночью я выспалась настолько, что вскочила на рассвете, «к утренней дойке», всё же многолетние привычки не истребить. Полюбовалась спящим мужем, сначала лицом и широкими плечами, а потом осторожненько стянула укрывающее нас лёгкое покрывало и стала рассматривать уже всё остальное. И вскоре с удивлением поняла, что хотя мой муж и спит, но спит он не весь, одна его часть проснулась, встрепенулась и уже была готова к новым подвигам. Я с любопытством
Ты не спишь? я сообразила-таки взглянуть на лицо и встретила чуть сонный взгляд мужа.
Уже нет. Ты как, выспалась, моя девочка?
Ага, кивнула я, вновь глядя на дело рук своих.
Тогда Как насчёт того, чтобы воспользоваться таким удачным моментом и немного позаниматься?
Обожаю твои уроки, только и успела сказать я, как мои губы были атакованы жаркими губами Фолинора, а сама я опрокинута на кровать и заласкана до потери памяти.
Немного позже, когда утро не было таким ранним, а мы уже встали и позавтракали, Фолинор, для вида стоящий у штурвала, ловко лавируя между стоящих в гавани кораблей, подвёл наш кораблик к дальнему краю причала, где стояли такие же небольшие корабли, как наш. Он назвал их яхтами и сказал, что их используют богатые люди, чтобы ходить по воде ради своего удовольствия. В центре пристани причаливали большие корабли, пассажирские или грузовые, а в этой части даже докеров почти не было, да и вообще было намного тише и спокойнее.
Надев нарядную одежду, мы втроём сошли по сходням на берег и осмотрелись.
Я схожу в портовую контору и оплачу место у причала, сказал Фолинор. Это недолго, подождёте меня здесь? И исчез за одной из дверей стоящих в ряд, вдоль всего берега, домов.
Хотя, по словам мужа, здесь было «совсем тихо», и, видя человеческий муравейник вдалеке, слева, я в это верила, но для меня даже здесь жизнь кипела. Несмотря на утро, людей здесь было больше, чем у нас на улице в праздник. Все куда-то шли, куда-то спешили, мужчины сновали туда-сюда, постоянно заходя и выходя из странных домов, которые Фолинор назвал «конторы и склады», некоторые на ходу покупали выпечку у торговок, расположившихся с лотками вдоль стен, словно на ярмарке. Мальчишки бегали, размахивая газетами и выкрикивая новости, в которых я мало что понимала кто-то прибыл с визитом, где-то нашли труп, а кто-то подрался на дуэли, и всё это была «сенсация». Стало любопытно, захотелось почитать какую-нибудь газету.
Наверное, Диэглейру в голову пришла та же мысль, потому что он остановил одного из мальчишек и стал расплачиваться за газету. А меня привлёк запах тёплых булочек с соседнего лотка. У меня было немного денег, Фолинор дал «на всякий случай», объяснив, какая монетка сколько стоит, и я решила побаловать себя вкусненьким, несмотря на то, что мы только что позавтракали.
Рассматривая разнообразные булочки круглые и вытянутые, витые, плетёные или гладкие, посыпанные сахаром, маком, какими-то незнакомыми мне зёрнышками или облитые чем-то блестящим и даже на вид сладким, я никак не могла выбрать, и подумывала уже купить сразу две, как вдруг кто-то дёрнул меня за рукав, и над ухом послышалось недоверчивое:
Тэлька! Это взаправду ты?
ГЛАВА 26. КРАСНЫЕ БУСИКИ
12 августа, день пятьдесят первый
Обернувшись на знакомый голос, я увидела того, кого меньше всего ожидала увидеть здесь, так далеко от нашей деревни, да и, если честно, вообще надеялась не видеть больше никогда в жизни.
Годфрит? Ты что здесь делаешь?
С папаней приехал, дела у него тут. К самому мэру!
Да ладно! вот уж чему не поверю. Чтобы кто-то из нашей деревеньки да к мэру этого города? У нас другой город есть, поменьше да поближе, вот туда-то Освин и ездит несколько раз в год, насчёт налогов и ещё зачем-то, не знаю, не интересовалась. Но сюда на телеге чуть ли не неделю добираться.
А то! Папаня грамотку получил, мол, всем старостам самолично явиться туточки, да отчёт подать. Про все налоги за десять лет. Нашего-то мэра пинком под зад с места тёплого, да в каземат, проворовался, налоги от казны утаивал. Там такое творилось жуть!
Ясно, вот же не повезло мне. И именно сегодня.
Тэлька, а ты чего ж, сбегла от дракона того, штоль? Ишь, и одёжа на тебе кака прям как у барыньки какой. Поди, украла, у дракона-то? У них, говорят, золота немеряно, прибрала маленько, а?