Давай сыграем… в любовь…
Шрифт:
— А почему её нет здесь? — поинтересовалась Элизабет. Амалия пожала плечами:
— Потому что я не предложила ей стать фрейлиной.
— Ну и глупо! — фыркнула Лиззи, — по крайней мере, было бы веселее. Впрочем, у тебя есть еще возможность пригласить ее!
Амалия лишь скрипнула зубами, поймав себя на мысли, что раньше сестра казалась ей более смышленой. Или же дело было в отсутствие эрцгерцогини, способной сглаживать порывы младшей дочери. Мари с сочувствием посмотрела на свою подругу.
— Давайте
— Да, мне уже сказали, что ты занимаешь покои императрицы! — Элизабет многозначительно посмотрела на сестру.
— Да, Его Величество посчитал, что так безопаснее…
Они свернули к дверям, у которых стояли два улана из личной гвардии императора. Элизабет поймала на себе их восхищенные взгляды и кокетливо улыбнулась в ответ. Амалия вдруг заметила, что каждый жест сестры, каждый взмах ее ресниц был тщательно рассчитан, чтобы произвести впечатление обманчивой хрупкости и беспомощности.
Лакеи распахнули двери, Элизабет вошла вслед за сестрой, с интересом рассматривая комнаты.
— Синий цвет! Какай ужас! Он делает мою кожу мертвенно— бледной!
— Зато подходит к глазам вашей сестры, — возразила Мари.
— Нет, нет, — золотистые кудряшки затряслись, — О, Милли, ты же обязательно переделаешь эти комнаты, верно?
— Пока не знаю, — ответила та, с недовольством смотря, как сестра, не дожидаясь ее разрешения, садится на один из диванчиков:
— Распорядись, пожалуйста, подать чай, я устала с дороги.
— Чай будет через полчаса, — Амалия внимательно посмотрела на нее, — И я не советую тебе впредь садиться, если я стою, все могут решить, что это неуважение к императорской семье.
— Да? Но ведь ты же еще не вышла замуж за императора! — Элизабет расправила оборки платья и весело посмотрела на сестру, — И, насколько я помню, именно ты хотела, чтобы я заняла твое место!
— Это было давно, — Амалия старательно избегала вопросительного взгляда Мари, — С тех пор многое изменилось. К тому же Рудольф…
— Ты называешь императора Рудольфом? — от волнения Элизабет даже привстала, отбросив свои наигранные манеры.
— Да, но лично тебе предстоит называть его «Ваше Величество» и делать перед ним положенный реверанс! — Амалия говорила очень резко, — В противном случае я отправлю тебя в какой-нибудь пансион учиться манерам!
— Мама этого не позволит! — убежденно произнесла ее сестра.
— Мама очень далеко отсюда, и если бы ее действительно волновала твоя судьба, она бы не отправила тебя сюда одну!
— Она и не отправляла! — Элизабет прикусила язык, понимая, что сболтнула лишнее.
— Что? Тогда почему… — Амалия широко
— Если хочешь знать — да! — сестра с вызовом посмотрела на неё, — После твоего отъезда стало совсем скучно, а потом отец решил выдать меня замуж!
— Вот как? За кого? — Амалия невольно оглянулась на Мари, старательно делавшую вид, что она не слышит этот разговор.
— За младшего сына графа фон Валенштайна!
— За Клауса?! — это известие застало ее врасплох, хотя Амалия и давно не думала о нем, но все— таки та быстрота, с которой он перекинулся на её младшую сестру, задела её гордость.
— Да, он так мечтал породниться с нашей семьей, что начал за мной ухаживать и сделал предложение буквально сразу же после твоего отъезда! — Элизабет торжествующе улыбнулась.
— Как неосмотрительно с его стороны! — Амалия не смогла сдержаться, — И ты ему отказала?
— Конечно! Он же — младший сын! Только ты могла быть такой глупой, чтобы мечтать о замужестве с ним!
— Возможно, я руководствовалась иными мотивами, чем ты…
— Хочешь выставить меня корыстной? — Элизабет посмотрела на сестру, зло прищурив глаза.
— Скорее, еще слишком юной и неопытной. Почему ты не написала мне? Я могла уговорить папу подождать с твоим замужеством!
— И остаться старой девой, как ты? Нет уж! — она решительно тряхнула своими кудряшками, — Я хочу замуж, только за старшего сына графа или герцога! Чтобы все, кто вчера смеялся за моей спиной, почтительно мне кланялись!
Амалия переглянулась с Мари и заметила, что та кусает губы, чтобы не рассмеяться.
— Ей всего шестнадцать, — тихо пояснила она фрейлине и вновь повернулась к сестре, — Лиззи, ты же понимаешь, что после твоего побега твое гм… и так слегка шаткое положение в обществе пошатнулось еще больше?
— Папа предпочтет замять скандал, а, узнав, что я — твоя фрейлина, все решат, что я просто уехала к тебе, поскольку ты оказалась в отчаянном положении!
— Я в нем не оказалась, — заметила Амалия, садясь на диванчик и расправляя юбки, — И, по правде сказать, быть фрейлиной — это достаточно тяжелый труд. Можешь спросить у Мари.
— Это так, — подтвердила та. Элизабет бросила на них скептический взгляд:
— Не понимаю, что тут сложного: танцевать на балах и посещать театры! — фыркнула она. Амалия буквально впилась себе ногтями в ладонь, пытаясь сдержаться.
— В стране траур, — напомнила она, — Поэтому вряд ли до зимы будет хоть один бал.
— Официальный, конечно, нет, но ты можешь приказать сделать вечер с танцами! — воскликнула Элизабет, — Пригласить драгун или улан… я слышала, у них прекрасные оркестры.