Дай лапу, друг медведь !
Шрифт:
Ведьмин камень - неприютное место на Возьме. На крутых берегах старый ельник, мрачный даже в солнечный день. В широком омуте вода темна и кажется недвижимой, зато дальше она бурлит по узкому каменистому дну с таким шумом и клокотаньем, что заглушает голоса. Этот бурный порог, преграждающий путь лодкам как вниз по течению, так и снизу вверх, в сторону Овинцева, и называется Ведьминым камнем. Оплошай здесь, и лодку затянет в порог, развернет поперек русла и разобьет о камни.
– Ты не шибко!..
– просит Борька, с опаской поглядывая на
– Не затянуло бы!..
Но Андрюшку учить не надо. Он ловко разворачивает лодку и направляет ее к толстущей елке, которая цепко держится извитыми корнями за каменистый берег у самой воды. Пришвартовав лодку якорной цепью к дереву, Андрюшка первым ступил на берег.
Карабкаться на кручу тяжело - сапоги скользят по замшелым камням, приходится цепляться за стволы деревьев и сучья. Борька думает, что медведица с медвежатами живет, наверное, именно здесь, в этом ельнике, ведь отсюда до Стрелихи всего полкилометра, а место дикое, люди здесь не бывают. Он крутит головой, не без опаски вглядываясь в тенистый сумрак леса.
Зато наверху светло и просторно. Деревья стоят реже, елки перемежаются с березами; пахнет черникой.
– А ночью ты не побоялся бы здесь?
– спросил Борька, когда они выбрались наверх.
– Чего бояться?
– удивился Андрюшка.
– За Веселым Хутором, где мы жили, в лесу не такие буераки есть, и то приходилось одному ночью ходить.
– Зачем ночью-то?
– Мало ли... Помню, телушку позапрошлым летом искали. Всю ночь. Только утром нашли, между поваленными деревьями застряла...
Вышли к полю, огляделись - нигде никого. Андрюшка подал Борьке две восьмушки махорки, сказал:
– Сыпь понемножку, щепотками. Где тропка к полю выходит или трава сильно смята, там побольше.
– Понял, - кивнул Борька.
– А у бати дома целый ящик этой махорки. Знал бы, что понадобится, пару восьмушек взял бы. Ведь больше-то сыпать надежнее.
Андрюшка сдвинул белесые брови, сказал хмуро:
– Ты от таких штучек... отвыкай. Зачем у отца тащить? В магазине махорка всегда есть.
– Ага, - поспешно согласился Борька.
– Ты мне... говори, когда я не так... Ладно?
13
Они встретились случайно: Валерка с хозяйственной сумкой в руке шел в магазин, Андрюшка отправился к Борьке. Остановились.
– Долго будешь на меня злиться?
– добродушно спросил Андрюшка.
– А ты опять к своему новому приятелю?
– вопросом на вопрос ответил Валерка.
– Угадал.
– Давай, давай!.. На Стрелиху его своди, расскажи все...
– На Стрелихе уже были. Вчера. Но дело не в этом. Я не понимаю тебя. Ведь Борька тоже человек. Такой же, как мы с тобой. Только живется ему хуже: все его обижают, постоянно один...
– Да плевал я на твоего Борьку!
– взвился Валерка.
– "Обижают"!.. Сам всех задирает...
– Но он первым шагнул к тебе мириться! А ты? Почему ты считаешь себя лучше
– И тебя лучше! Не я тебя предал там, в лесу, а ты меня. А теперь и тайну нашу предал этому недомерку.
– Вот ты какой, оказывается!..
– Андрюшка смотрел в рыжеватые глаза Валерки, и ему вдруг нестерпимо захотелось сказать что-то такое, от чего бы Валерку всего встряхнуло, передернуло. Но слов таких не было. Ладно, - выдавил он, - это был наш последний разговор. Больше я к тебе не подойду. Ни разу.
– И Андрюшка направился к дому Сизовых.
Непривычная жесткость, с которой была произнесена последняя фраза, кольнула Валерку. Уж кто-кто, а он-то знал натуру Андрюшки! И он пожалел, что наговорил лишнего. Пусть Борька задира, лентяй, ябеда и двоечник, но стоило ли так упорствовать? Рано или поздно Борька все равно устроит пакость - проболтается, обманет, подведет, - и тогда Андрюшка сам поймет свою ошибку.
Но то была лишь минутная слабость, и так подумал Валерка только в первое мгновение, после того как Андрюшка отошел. На смену этим мыслям в голову неожиданно пришла совсем другая: за предательство Андрюшка должен поплатиться! Раз он сводил Борьку на Стрелиху, значит, они снова туда пойдут, и пойдут непременно завтра, потому что табак действует только двое суток. Застали бы их там охотники, вот это было бы здорово!
Успокоившись мыслью о предстоящей мести, Валерка быстро шагал по проселку, думая о том, как бы лучше намекнуть, дать понять охотникам, что кто-то им мешает...
Ждать удобного момента Валерке пришлось недолго. На другой же день, когда бородач и толстяк в мрачной задумчивости сидели на крыльце, Валерка сказал:
– А вы бы, дяденьки, чем вот так сидеть, сходили бы лучше на поле!
– Это еще зачем?
– сверкнул черными глазами бородач.
– Так. Может, днем туда за ягодами кто ходит или еще что... Вот и пугают медведя.
– Днем медведь далеко в лесу, - усмехнулся бородач, - он спит. И если даже кто ходит туда за ягодами или еще зачем, это не помеха.
– Ну да!
– недоверчиво протянул Валерка.
– Я где-то читал, что медведь человечий след целых шесть часов чует. А если, мало ли, окурок там или табак просыпан, то двое суток.
– В самом деле?
– Бородач уже с любопытством глянул на Валерку. Это интересно! Я, например, такого не знал.
– Вот вы бы и проверили. Люди ведь разные есть...
Толстяк вдруг решительно поднялся.
– Мальчишка дело говорит!
– убежденно сказал он.
– Нас, городских охотников, кое-где, бывает, и недолюбливают. Проверить не мешает. Вы, Игорь Макарович, отдыхайте, а я пройдусь. Посмотрю, послушаю...
Расчет Валерки был весьма приблизительным, так как он не мог знать, в какое именно время и каким путем Андрюшка и Борька пойдут на Стрелиху, но так уж совпало, что как раз в то время, когда толстяк вышел из деревни, лодка с Андрюшкой и Борькой приближалась к Ведьмину камню.