Дай лапу, друг медведь !
Шрифт:
На диване же, закинув ногу на ногу, сидел Валерка и тупо смотрел на окно. Об охотнике он не думал - ничего с ним не случится!
– и судьба медвежат, если подстрелена медведица, его уже не волновала. Наоборот, втайне он желал, чтобы медведица была убита, непременно убита! Тогда, по крайней мере, можно будет обвинить Андрюшку и Борьку в том, что они плохо сыпали табак и теперь по их вине маленькие медвежата погибнут голодной смертью.
Четверть часа длилась как вечность. Но вот за окнами сверкнул голубоватый луч, послышался гул
– Наконец-то!..
– вздохнула Клавдия Михайловна.
Свет фары опять скользнул по окну и погас. Чихнул заглушенный двигатель.
Первым вошел в избу охотник. Он был неузнаваем - широкое, всегда красное лицо бледно, глаза испуганно расширены. Неверным движением руки он поставил в угол ружье и мешком сел на табуретку.
– Что-нибудь случилось?
– упавшим голосом спросила Клавдия Михайловна.
– Медведи, понимаете...
– незнакомо заговорил толстяк, - будто со всего леса! Один под лабазом, другой за спиной, а третий уже в поле. Только выстрелил - рев, треск! Тот, которого стрелял, упал. Я по нему второй раз, для верности. А он как вскочит - и ходом поперек поля! Еще два раза успел выстрелить. Он до кустов добежал и затаился. Стрелять не видно и слезть нельзя - нападет!..
Дверь отворилась, вошел Валентин Игнатьевич. Охотник обернулся к нему и то ли с укором, то ли со скрытой завистью произнес:
– А вы напрасно так рискуете. Опасно!..
– И Клавдии Михайловне: - Я ему кричу с лабаза: осторожнее, в кустах раненый медведь! А он хоть бы что! Светит фонариком и шагает по овсу в мою сторону.
– Но я же не с пустыми руками шел, - улыбнулся Валентин Игнатьевич, - у меня топор был.
– Что для такого зверя топор?! Налетит - глазом моргнуть не успеешь!
– Вы, дяденька, медведицу убили?
– подала голос Лариска.
– Не знаю. Но думаю - это не медведица. Матерый зверь! Завтра сами посмотрите.
– А медвежат не было?
– опять спросила девочка.
– Нет, конечно!..
– Охотник обтер вспотевшее лицо платком, покачал головой: - За всю мою жизнь это была самая интересная, самая впечатляющая охота. Столько волнения!.. Если бы за мной не приехали, пришлось бы до самого утра на лабазе сидеть: с раненым медведем шутки плохи!..
– А если он за ночь уйдет?
– спросил Валерка.
– Ведь раненый только...
Охотник уже оправился от пережитого, лицо его порозовело, в глазах исчезло выражение страха. Он снисходительно посмотрел на мальчишку и сказал:
– Этот зверь уже никуда не уйдет. В нем четыре пули! И не каких-нибудь - "Майера". Отличные пули!..
За ужином охотник снова и снова рассказывал о своей необыкновенной удаче и потом, уже глубокой ночью, звонил в город бородачу, но ни Валерка, ни Лариска этого уже не слышали - они спали.
17
На рассвете возле дома бригадира опять остановился голубой "Москвич". Бородач и еще один охотник, молодой, с выправкой спортсмена, вышли из машины и уж стали подниматься на крыльцо, но тут в дверях показался толстяк - поверх телогрейки патронташ, набитый патронами, на поясе длинный нож, в руках ружье.
– Ты, я вижу, готов?
– сказал бородач.
– Тогда сразу на поле!
– О, вы и с собакой!
– воскликнул толстяк, увидев на заднем сиденье черную лайку.
– Это хорошо.
Все трое уселись в машину, и "Москвич", рыча, покатил на Стрелиху...
Весть о том, что городской охотник подстрелил медведя, мгновенно разнеслась по Овинцеву. К Гвоздевым то и дело прибегали возбужденные, запыхавшиеся ребятишки и, тараща от волнения глаза, нетерпеливо спрашивали:
– Еще не привезли?
Валерка отвечал, не скрывая раздражения:
– Ведь видите, что машины нету!..
Ребята убегали, чтобы через полчаса появиться снова.
Валерку раздражало, что охотники будто в воду канули. Ведь если даже медведь и не убит, а только ранен, долго ли троим да еще с собакой найти и добить зверя?..
Где-то в глубине души Валерка надеялся, что Андрюшка, до которого слух о подстреленном медведе, конечно, уже дошел, не вытерпит и прибежит узнать подробности охоты. Но и Андрюшка не показывался. А время шло.
Так в томительном ожидании и тянулся для Валерки этот до бесконечности длинный августовский день.
Голубой "Москвич" появился на проселке уже в шестом часу вечера. И сразу, будто по чьему-то сигналу, к дому Гвоздевых наперегонки устремилась шумная детвора. Позади ребятишек торопливо шагал дед Макар видно, и ему хотелось с давних пор взглянуть на медведя и заодно узнать, почему так долго пришлось искать зверя.
"Москвич" остановился у крыльца, но охотники не выходили, продолжая разговаривать между собой. Ребятня тесным кольцом обступила машину. Со всех сторон только и было слышно:
– Ой, где, где?.. Дайте мне-то посмотреть!..
Мальчишки и девчонки тянули шеи, заглядывали в окна машины и недоуменно хлопали глазами: кроме трех охотников да черной собаки, в машине никого не было. Тогда ребята переключили свое внимание на охотников:
– Дяденьки, дяденьки! А медведь-то где? Медведя-то убили?
Левая передняя дверца машины неожиданно распахнулась, и наружу высунулось красное бородатое лицо.
– Чего столпились?!
– рявкнул охотник, сверкнув черными глазами. Сейчас же отойдите от машины!..
Ребятня отпрянула от сверкающего "Москвича".
– У-уй, какой злющий!.. Сам как медведь!.. Не убили, вот и злятся!.. Где уж им!..
– И ватага ребят со смехом и гомоном наперегонки ринулась прочь деревенской улицей. О чем-то посовещавшись в машине, охотники наконец вылезли из "Москвича" и направились в избу. Дед Макар, скромно стоявший в сторонке, нерешительно шагнул к бородачу и сочувственно спросил: