Дай лапу, друг медведь !
Шрифт:
Андрюшка опустился на траву рядом с Борькой.
– И упал здесь?
– Не!.. Это мне в школе подножку подставили.
– Кто?
– А я и не знаю. Не разглядел. А ты-то где был?
– В библиотеке. Поглядел, тебя после уроков оставили, вот и зашел туда...
– У меня опять двойка. По русскому...
– печально сообщил Борька.
– Значит, лучше учить надо.
– Буду... Честное слово, буду стараться. Только ты...
– Вот чудак!.. Мы же с тобой друзья. У нас такая общая тайна, какой ни у кого нету!.. Ну ладно, пошли, а то земля-то холодная...
И опять они шли по проселку вместе - рослый, неторопливый в движениях Андрюшка и маленький, но очень старавшийся на него походить Борька Сизов.
20
Вадим Сергеевич, отец Андрюшки, конечно, обратил внимание, что сын вдруг перестал дружить с Валеркой Гвоздевым. Но он рассудил просто: чего у пацанов не бывает! Сегодня повздорили, завтра сами же все уладят. На рыбалку стал ходить с Борькой Сизовым? Ну так что ж, Борька тоже живая душа. Удивило Вадима Сергеевича другое: внезапное увлечение сына книгами. Семья вечером телевизор смотрит, а Андрюшка уйдет в детскую комнату и читает там. Вечер читает, второй читает, третий читает... Как-то проснувшись в первом часу ночи и заметив, что у Андрюшки все еще горит свет, Вадим Сергеевич не вытерпел, поднялся с постели и, как был в трусах и майке, прошлепал босыми ногами в комнату детей. Андрюшка сидел в кровати и читал.
– Что долго не спишь?
– остановившись в дверях, спросил отец.
– Скоро лягу, - не поднимая головы, ответил Андрюшка.
– А читаешь чего? Про шпионов?
Андрюшка поднял на него глаза:
– Про мышей.
– Чего-о? Про мышей?! А я думал, что путное.
– Он почесал волосатую грудь и несколько мгновений в недоумении смотрел на сына.
– Неужто интересно?
Андрюшка кивнул.
– Ну, коли интересно...
– Он вздохнул.
– А я сегодня на Стрелихе был. Жать буду. Вот и глядел поле. Много, однако, овса медведи помяли!.. Следы видел - страх глядеть, какая лапища!
– Следы? Свежие?
– встрепенулся Андрюшка.
– Совсем свежие, будто только что пройдено.
Андрюшка прикинул: в три - из школы, в четыре - на Стрелиху, где-то около восьми вечера - обратно... И на уроки время останется.
– А комбайн когда на Стрелиху погонишь? Завтра?
– Завтра-то не успеть. За Вепревым большой клин дожинать надо... А что?
– Думаю, если на лабазе еще вечерок посидеть...
– С Валеркой?
– С Борькой. Может, кого и увидим.
– Сидите, не жалко... Ну ладно, пойду спать. И ты ложись, хватит читать. Мышь - она мышь и есть.
Сам Вадим Сергеевич в детстве читал мало и, только когда учился в школе механизации, на какое-то время увлекся книгами про шпионов и разведчиков. Читал запоем, иногда целые ночи, но потом заметил, что все книги очень похожи одна на другую: дочитаешь до середины и уже знаешь, чем все кончится, и интерес к "шпионской" литературе пропал. Да и то сказать - какой от нее прок? Иное дело книга о машинах или о выращивании новых сортов: и в голове что-то остается, и в жизни годится... А сын увлекся чтением про мышей. Диво! Откуда в нем такой интерес? Может, по материной линии?
Вадим Сергеевич лег в кровать и легонько ткнул жену локтем в бок.
– Чего тебе?
– сонно отозвалась Евдокия Марковна.
– Ты когда в школе училась, про что книжки читала?
– Спи!..
– Ну скажи, Дуся!.. Помнишь ведь.
– Что задавали, то и читала.
– А еще? Не только ведь то, что задавали.
– Будто сам не знаешь? Про войну, про любовь...
– Ну, а про мышей... не читала?
– Про каких еще мышей?!
– рассердилась жена.
– Ты не обижайся!.. Я почему спрашиваю? Андрюха-то который уж вечер про мышей читает! И откуда у него такой интерес? Я ничего похожего в жизни не читывал, ты тоже...
– От себя, - нимало не задумываясь, ответила жена.
– Так-то оно так, - нерешительно протянул Вадим Сергеевич, - только интерес-то больно мал. Мышь... Чего в ней? Раз кошке хамнуть.
– Ой, спи! Нашел о чем говорить середь ночи.
– И она отвернулась к стене, давая понять, что хватит уж этой болтовни.
Поразмыслив над словами жены, Вадим Сергеевич согласился: действительно, у каждого человека должен быть свой, особый интерес, интерес от себя. И лучше бы, конечно, если б Андрюшка увлекся книгами, скажем, про механизмы, про технику. Или начал про мышей, а кончит чем-нибудь покрупнее, посерьезнее? Ведь все начинается с малого...
21
Валерка только что сел готовиться к урокам, как Лариска вдруг сказала:
– Ой, Валер! К тебе Андрюшка и Борька идут!
Валерка на мгновение растерялся, но тут же овладел собой:
– А мне-то что? Пускай идут!..
Но Лариска ошиблась: Андрюшка и Борька прошли мимо дома Гвоздевых.
– Ой, они совсем и не к нам! Может, позвать?
– Еще чего!
– возмутился Валерка, но в душе был раздосадован.
"Наверно, на Стрелиху, - подумал он.
– Или в лес... Вот бы на раненую медведицу нарвались!.. Она бы им показала..."
Андрюшка и Борька действительно отправились на Стрелиху. В пути Андрюшка увлеченно рассказывал Борьке все, что вычитал о медведях.
– Понимаешь, - говорил он, - медведь-то, оказывается, совсем и не хищник. Больше коренья всякие ест, ягоды, листья осины, муравьев. И медвежата у него не каждый год бывают. Родятся малю-усенькие, еще в берлоге, и с этими медвежатами медведица осенью опять в берлогу ложится. Зиму проспят и все лето вместе ходят, а на другую зиму - уже отдельно. Иногда одного медвежонка мать берет к себе в берлогу, а остальным самим уж приходится берлоги делать.
– А берлога - она какая?
– спросил Борька.
– Там написано, разные бывают. Иной медведь на зиму глубокую яму роет где-нибудь под корнями дерева. А другие совсем немножко копают; разгребут землю, веточек да мху натаскают, чтобы помягче, и ложатся.
– А сверху что?
– Выворотень или ветки, если берлога под деревом, а то и совсем ничего. Снег зимой валит, валит да так и засыплет медведя. Вот ему и тепло.
– Интересно!
– Борька помолчал, представляя, как под толстым слоем снега спит медведь, потом спросил: - А про мышку, помнишь, рассказывал рыженькая такая, - узнал чего?