Дажьбоговы внуки. Свиток первый. Жребий изгоев
Шрифт:
Про отцову помочь и отступление Ростислава.
Про вторую потерю стола.
Когда Глеб смолк, на несколько мгновений пало молчание.
— Ростислав так легко взял Тьмуторокань только потому, что Глеб остался с ним один на один, без моей помощи, — процедил Святослав.
— Всеслав напал на Плесков, — кивнул великий князь невозмутимо. — Нам нужна вся наша сила вместе.
— Эти два изгоя снюхались меж собой, — неприязненно бросил средний брат. — Не зря Всеслав высунулся именно сейчас…
— И что же мы сегодня имеем? — рассудительно спросил Всеволод. — На севере у нас Всеслав… в Полоцке его достать трудно. Кривская земля — природная крепость… да и… Тьмуторокань за спиной оставить…
Поймав на себе враз два непонимающих взгляда, младший пояснил:
— От Тьмуторокани до Чернигова и Киева столько же сколько и от Киева до Тьмуторокани. Мы уйдём к Полоцку, а Ростислав в Поросье через седмицу будет. С донской-то да кубанской помощью.
Святослав побагровел. Да и великому князю стало не по себе.
— Ты мнишь, он осмелится…
— Мстислав Владимирич осмелился, — усмехнулся Всеволод Ярославич.
Удар попал в цель.
— Тогда — Тьмуторокань! — воскликнул черниговский князь, внезапно осознав, что такой поход ему на руку.
— А Всеслав тем часом возьмёт у нас Плесков, Смоленск альбо Новгород, — предложение Святослава великому князю пришлось не по вкусу.
И впрямь. Куда ни кинь, всюду клин.
— Да что же это! — Святослав в бешенстве стукнул кулаком по столу — подпрыгнула деревянная чаша с вином, дорогая влага полилась на белую скатерть рубиновым пятном. Всем сразу стало не по себе — уж больно пролитое вино напоминало кровь. — Неуж мы ничего не можем сделать?
— Просто надо решить, кто из них сейчас опаснее — Ростислав альбо Всеслав, — тонко улыбаясь, ответил Всеволод.
— Всеслав… за ним стоят язычники, — задумчиво сказал великий князь. — Там, в кривской земле их слишком много. Волхвы…
— Но Ростислав ближе к Киеву и Чернигову! — возразил средний брат.
— Верно, — кивнул Изяслав Ярославич. — Но у меня есть одно средство, чтобы сделать тьмутороканского князя безопасным.
Глеб и Святослав враз насупились, услышав, как старший Ярославич назвал мятежника тьмутороканским князем, но зато оживился Всеволод.
— И какое же?
Изяслав обвёл братьев и племянника торжествующим взглядом и молча ударил рукоятью ножа в бронзовое блюдо.
Дверь отворилась, и на пороге показалась женщина — черноволосая и чуть скуластая, в дорогой княжьей сряде.
Волынская княгиня Ланка.
На Вышгород спускался вечер.
Калика, спотыкаясь, брёл по пыльной тропе в ремесленном посаде. Кто-нибудь сторонний мог бы подумать, что старик пьян. Но он просто очень устал — на девятом десятке лет усталость приходит неожиданно и часто.
Посад не был обнесён стеной — кого опасаться Вышгороду? Он не был такой уж важной крепостью на пути Степи, а с севера врага в Киеве опасаться не привыкли. Война Владимира с Ярополком и Ярослава со Святополком показала ошибочность таких суждений. Но стену вокруг посада возводить так и не стали. И теперь полуземлянки посада жались прямо к сосновой роще у берега Днепра.
Калика дошёл до крайних домов, остановился, отдыхая, потом вдруг цепко осмотрелся и нырнул в поросший чапыжником сосняк.
Тропинка скоро привела калику к небольшой поляне — не зная дороги, можно было и заплутать, и не найти поляны.
Посреди поляны — несколько резных столбов.
Капище.
Калику уже ждали — у подножья самого большого капа, резного старого дуба, Перунова лика, сидел сухощавый старик в посконине. Глянул на калику пронзительно.
— Ну?
— Они взяли Ланку. Волынскую княгиню. И детей.
Старик помолчал несколько мгновений.
— Но тогда стоит ждать, что Ярославичи взаболь возьмутся за кривскую землю, верно?
Калика глянул на старика и опустил глаза.
— Мы предупредим Всеслава Брячиславича, — бросил старик. — А лучшая защита — нападение.
— Не бойся, княгиня, — мягко сказал Изяслав Ярославич уже в который раз. — Тебе бояться нечего. Особенно если твой муж поведёт себя разумно.
Великий князь незаметно надавил голосом на слово «особенно». Тут и глупец поймёт.
Княгиня села, обняла себя за плечи. Её бил озноб.
— Мы даже отпустим тебя к мужу, — великий князь улыбнулся. Святослав вскинул голову, в глазах горело возмущение. Но смолчал. Всеволод глядел с любопытством — и только. — Мы даже дадим тебе сотню кметей в сопровождение — путь через степь сейчас слишком опасен. А на море начинается время бурь.
— А мои дети? — княгиню на миг даже перестала бить дрожь.
— Нельзя подвергать мальчишек опасностям такого тяжёлого пути, — Всеволод чуть усмехнулся. Он знал — княгиня всё понимает. — Они останутся в гостях у великого князя. Наверное, здесь, в Вышгороде…
— Мне ждать до весны? — горько и неуступчиво спросила Ланка — в чёрных глазах полыхнуло пламя. Хороша, — невольно залюбовался великий князь.
— Нет, — всё так же мягко сказал он. — Вряд ли это имеет смысл.
— Без своих детей я никуда не поеду! — княгиня вскинула голову, сжала в руках невольно взятую со стола ложку.
— Как знаешь, княгиня, — голос великого князя стал равнодушно-холодным. — Ты всё равно будешь жить отдельно, не с ними. Скажем так… в Переяславле.
Ложка в руках Ланки треснула пополам.
Море катило к берегу хмурые валы, морщилось пенными барашками над тёмной водой.