Дед Фишка
Шрифт:
— Это ты, Архип?
— Я, товарищ командир. Фу, язва, ни зги не видно!
— Ну, как у тебя дела?
— Плохо, товарищ командир. У меня во взводе кое-кто не хочет идти в бой.
— Почему?
— Не желаем, говорят, зря кровь проливать. До наших, дескать, хуторов далеко, а тайгу всё ровно не отстоишь.
— Во, Тимофей, видал? — возмущённо проговорил Матвей, сдерживаясь, чтоб не закричать: «Гони таких партизан к чёртовой матери!»
— Ты побудь здесь, Тимофей, а я схожу туда сам, — сказал Матвей более сдержанно.
Они скрылись в темноте, и прошло
— Что там? — спросил Залётный.
— Сын ломовицкого мельника затесался. Он и мутит. Ну, да я ещё до него доберусь!
— Тут есть гуси лапчатые! В партизаны пошли, а са… — Оборвав на полуслове, Тимофей схватил Матвея за руку, спросил: — Слышишь?
Матвей прислушался, сдерживая дыхание. С той стороны, откуда можно было ожидать приближения белых, доносился многоголосый говор людей.
— Кто это? — почти враз проговорили они.
На беляков это никак не походило. Люди шли шумно, и, судя по голосам, они были в весёлом, приподнятом настроении. Посты охранения их не обстреляли, и это значило, что идут не чужие.
— Видно, в самом деле, охотники или новые партизаны, — сказал Тимофей.
— Зажги берёсту, чтоб тут не плутали, — проговорил Матвей.
Тимофей ощупью нашёл на дровах берёсту и зажёг её. В это время послышался голос деда Фишки:
— Сюда, ребятки, сюда!
Потом кто-то сказал, видимо, что-то смешное, и люди дружно захохотали. От нетерпения Матвей был готов броситься навстречу им.
— Кого ведёшь, дядя? — крикнул он.
— А вот приведу — узнаешь, — засмеялся старик.
Берёста жарко вспыхнула, и темнота вокруг стала ещё более непроницаемой. Матвей отошёл в сторону, напряжённо всматривался, прислушивался.
Наконец из-за кедров вышел один человек, потом второй, третий. И Матвей разглядел, что на огонь движется толпа.
— Я тут, дядя, — проговорил он, давая знать о себе. Дед Фишка подскочил к нему, весело сказал:
— Ты, Матюша, всегда меня на такие дела посылай. Я тебе плохих людей не приведу. Так и знай! Я самим богом меченный.
— Кто это, дядя? — спросил нетерпеливо Матвей, тщетно стараясь разглядеть людей.
— Они, Матюша, сами скажут, — увильнул от прямого ответа старик.
— Смирно! — вдруг раздался голос, и высокий человек, рассмотреть которого в темноте было невозможно, немного выдвинулся из толпы и не совсем чётко, с хрипотцой и с придыханием отрапортовал: — Товарищ командующий! Отряд шахтёров в составе двенадцати человек прибыл в ваше распоряжение. Вместе с ним прибыл военспец, бывший капитан царской армии Старостенко, сорок шесть крестьян, завербованных по пути нашего продвижения. Отряд имеет: десять винтовок и тридцать гранат, один пулемёт в разобранном виде, семь пистолетов, четыре тысячи винтовочных патронов. Комиссар отряда, член шахтёрского подпольного комитета большевиков…
Свою фамилию говоривший произнёс невнятно, и Матвей торопливо сказал:
— Очень хорошо, товарищ! А вот фамилию вашу не разобрал.
Тогда высокий человек шагнул вперёд и совет другим голосом, отчётливым и ясным, крикнул:
— Антон Топилкин!
Люди,
— Вот это подвалило счастье! Ах ты, чёрт! Вот это повезло так повезло!.. Тимофей, собирай всех на поляну, собирай скорее!
— Ночью-то? — изумлённо спросил Антон Топилкин.
— А что же ты думаешь, до утра людей, будем томить? Ведь мы тут беляков ждали… Ну, как добрались-то? — оживлённо говорил Матвей.
— По тракту проскочили удачно, а тут вот третий день по тайге кружим. Охотников никого не нашлось, провести некому — пошли наобум. А слух о вас далеко прошёл, — рассказывал Антон.
Через несколько минут прибежал Залётный:
— Товарищ командир, народ собирается.
— Зажигай, Тимофей, берёсту — со светом пойдём.
Залётный и дед Фишка приволокли охапку берёсты, нанизали её на палки и подожгли. Несколько новичков взяли палки с пылающей берёстой и пошли, освещая тайгу, впереди командиров.
На поляне Матвей велел развести большой костёр. Дров тут было пропасть, костёр получился яркий и осветил всю поляну.
Матвей подошёл к огню, поднял руку и, когда люди утихли, начал говорить.
9
Холодной ночью партизанские отряды поднялись с берегов Светлого озера и четырьмя колоннами двинулись каждая в своём направлении. На Балагачёву шёл отряд Кинтельяна Прохорова, на Подосиновку — отряд Калистрата Зотова, на Ежиху — отряд ломовицкого батрака Кондратия Загуменного. Четвёртый отряд, под командованием ежихинца Ефима Каляева оставался в резерве и следовал в направлении Челбакских гор, как серединного пункта, расположенного на одинаковом расстоянии от всех трёх селений, намеченных к захвату.
Командование армии было с отрядами: Матвей Отрогов — с Прохоровым, Антон Топилкин — с Зотовым, Старостенко — с Загуменным.
Тимофей Залётный оставался с резервным отрядом и замещал командующего армией. Тут же были Архип Хромков, дед Фишка и большинство разведчиков и связных.
В течение двух суток разведчики неустанно работали. Они побывали в Балагачёвой, Подосиновке и Ежихе и, доставив отрядам самые свежие и точные сведения о белых, теперь заслуженно оставались на отдыхе, в резерве. Ни в Ежихе, ни в Подосиновке вооружённых сил противника обнаружено не было, в Балагачёвой стояло до взвода солдат и, как удалось узнать деду Фишке, ожидался приезд какого-то начальника из Волчьих Нор.
В связи с этим отряду Кинтельяна Прохорова были выделены почти все винтовки, пулемёт и пять лошадей из восьми имевшихся в армии.
В резерве дед Фишка остался с большой неохотой. Ему хотелось непременно быть вместе с племянником, и перед тем как отрядам разойтись, он сказал Матвею:
— Мне, Матюша, пожалуй, с тобой надо пойти. Я ведь хорошо тут места знаю. Да, гляди, и подмогу поднести что-нибудь.
И он начал было собираться. Но на этот раз племянник оказался строг и неумолим: