Делай, что должно. Легенды не умирают
Шрифт:
— Лучше расскажи, как вы добрались, Аэньяр?
— С самого начала? — вздохнув, уточнил тот и услышал негромкий теплый смешок.
— Именно так. Рассказывать всегда лучше с начала.
И Яр принялся рассказывать, даже не думая утаить свою болезнь, их с Кречетом приключения по пути к Граничному хребту, встречу со стариком-горцем и все, что произошло с ними после.
Нехо слушал внимательно, не перебивая, разве что иногда задавал вопросы, вытаскивая из Яра те подробности, о которых тот может и думал, но забыл, из головы вылетело и перепуталось. Расспросил о том горце, что поименовал, о тропе, которой их вел Янтор, о самом Янторе. Но на все вопросы Яра лишь покачал головой:
— Не сейчас, Аэньяр, не сейчас. С утра. Погляди сам: птах уже уснул.
И правда, Кречет
— Хвала Стихиям. Только вот как же… и куда мне с ним?.. — растерялся Яр.
Все их вещи оставались в номере «Медного котла», у Кречета теперь не было даже одежды и обуви, чтобы туда добраться. А уж перетащить довольно крупного взрослого парня куда-то тонкокостный и хрупкий на вид нехо, а тем более мелкий подросток не смогли бы.
— Тебе — спать. И ему тоже, — нехо отвернулся, шепнул что-то едва слышно, и ветерок унес эти слова за приоткрытую дверь.
Должно быть, Яр действительно крепко устал, раз не подумал о слугах.
Вскоре на зов явились — Яр глазам не поверил — два самых настоящих стража. В начищенной, но явно боевой, потрепанной броне, с воинской выправкой. Такие точно настоящие мечи в руках держать умели! А уж поднять на руки спящего Кречета им было и вовсе раз плюнуть. Уточнив у нехо, куда гостей, они повели и понесли их по коридорам.
— Сюда, нехин, — стражник распахнул перед Яром одну из множества простых деревянных дверей, за которой пряталась скромно обставленная, но уютная комната. — Друг ваш по соседству будет, не волнуйтесь. Или беспокойный, с вами лучше оставить?
Яр подумал и кивнул:
— Лучше со мной. Первая пляска.
Зевота раздирала рот, но он мужественно сцеживал зевки в кулак: обязан был позаботиться о друге и о том, чтобы у прачек замка не осталось дурного впечатления о гостях. Именно поэтому нашел гостевую ванную, мимолетно улыбнулся, вспомнив о том, что триста лет назад воду никто не грел. Сейчас из медного крана текла вполне себе горячая вода. На умывальном столике, правда, вместо раковины обнаружился начищенный до сияния медный таз, но Яру того и надо было. Он набрал в него воды и пошел мыть Кречету ноги, по колено вымазанные в пепле, и обтирать его целиком. Потом, укрыв и укутав в два покрывала, из последних сил выкупался сам, упал рядом, не успев ни прочесать пальцами волосы, ни заплести косу. И уснул.
***
Рабочий кабинет хозяина Эфар-танна не менялся уже много веков. И нехо Аилис не собирался нарушать традицию. Ни когда в одночасье стал главой рода и единственной поддержкой внезапно овдовевшей матери и младшего брата, ни когда женился и увидел немой вопрос в глазах молодой жены, ни сейчас, когда старший сын, успевший погостить у родичей за границей Эфара, высказывал свое недоумение. Стоило войти, окинуть взглядом каменные стены, ничем не обшитые, узкое окошко-бойницу, закрытое медным переплетом с толстенными хрустальными фасетами, массивные шкафы с документами, огромный стол, единственной новой деталью которого было обтягивавшее столешницу сукно — старое совершенно потерлось, и он словно наяву слышал спокойный голос отца. Должно быть, и тот так же слышал голоса предков, дававшие ощущение причастности к могучему Алмазному роду куда сильнее, чем даже портретная галерея.
Подойдя к окну, Аилис распахнул его, оперся на подоконник, вдыхая свежий ночной воздух. Узенький проем, удобно прислоняться плечами, перенося вес на надежный, столько повидавший камень. Интересно, кто-нибудь из предков стоял так же?.. Аилис глядел на укрытые ночной тьмой горы, глядел на их вырисовывающиеся на фоне неба силуэты и думал. Неторопливо, неспешно, раскладывая в голове все, услышанное от младшего родича.
Когда в замок пришел телеграфист из Иннуатского отделения телеграфа и принес сообщение от Троя Солнечного Конника, нехо не сразу понял, какое отношение к этому имеет он. Только чуть позже вспомнил, что одна из дочерей нехо анн-Теалья, который приходился ему четвероюродным дядей, пятнадцать лет назад сбежала в Ташертис и вышла замуж в род Солнечных. Пришлось даже заглянуть в книгу Рода, чтобы удостовериться: да, память не подвела. И задуматься пуще прежнего: со страниц глядели миниатюры тех, кого в замке видели редко. Честно говоря, с этой ветвью сам Аилис встречался лишь один раз, во время общего собрания. Ниирану он и вовсе не видел, но что-то подсказывало, что пошла она в родню. Иначе, почему сейчас мальчик ехал в Эфар-танн, а не в тот маленький городок на границе майората, где жила когда-то его мать?
Потом он понял, что телеграфист там, в Ташертисе, мог ошибиться. Вместо анн-Теалья отправить передачу на имя анн-Теалья анн-Эфар. И тогда от Таван-гэр мальчик должен будет направиться на юго-запад майората. На всякий случай он послал одного из воинов замковой стражи в Алую крепость, перехватить и присмотреть, если успеет. Потом случился обвал, перекрывший тропы. И вот он видит мальчишку в компании с совсем еще молоденьким огневиком — и не видит своего стражника. А юный нехин Аэньяр рассказывает удивительные вещи, не верить в которые Аилис не может, потому что уже не единожды слышал рассказы о встречах со странными незнакомыми горцами. Но и поверить сложно, потому что удэши — это что-то из такой седой древности, что помнит Янтор без снегового чампана! Но и отмахиваться от этой древности глупо. Мальчик не врал, как не врали и те, кто встречал таких вот ясноглазых горцев. Более того, Аэньяр действительно был поименован, не просто по дури названным словом. Аилис сам бы не смог объяснить, в чем дело, чем подобное чуют нэх, но раз данное правильное прозвище прилипало к владельцу намертво, сколько бы других ни было до этого.
Да что там…
Нехо Аилис Туманное утро улыбнулся и покачал головой. Мальчик действительно был искателем и ищущим, а его друг — настоящим кречетом. Вот только огневик хотя бы Стихию уже принял, а Аэньяр… И сходство, невыносимое сходство. Как будто ожил портрет из галереи.
В роду анн-Теалья до сих пор строжайше блюли чистоту крови. Исключение составляла только Ниирана, ее супруг был Стихии Земли. Но Стихии склонны к подобным шуткам, мальчик мог родиться с предрасположенностью к Огню, Воде, Земле или Воздуху с совершенно равной вероятностью. Это до Очищения Стихий все было ясно: коль род чисто водный, то и дети будут водниками. Коль смешались Вода и Воздух — то могут быть и те, и другие. А после Очищения завертелась с этим настоящая свистопляска, и поди-ка угадай, кто кем окажется? Вот его отец был магом Воздуха, он сам воздушник, а брат родился огневиком, да мало того — стал Стражем Эфара. Проживи отец подольше, возможно, у них с братом были бы еще сестры или братья, может, и Вода с Землей бы затесались.
Но сходство, сходство! Но изменчивые, как вода, глаза мальчика… Да и прозвание-имя… Эона. Иногда горцы называли так внезапно пробившиеся сквозь камень ключи с целебной водой — «Ищущие путь». Такие ключи обустраивали и берегли как могли… А ему что делать с мальчишкой? Нет, можно, конечно, позволить повидаться с родичами, все равно ведь сбежит сам поглядеть. Но… Аилис вздохнул, уже ни капли не весело.
Он никогда не судил сгоряча. Но суждениям отца доверял всецело — нехо Аннэрис в людях не ошибался. Так вот, отец считал род анн-Теалья гнилой веткой на могучем древе анн-Теалья анн-Эфар, и советовал держать их в поле зрения. «Дурную тропу проверяют чаще, чем надежную, сын». Аилис запомнил это накрепко. И если на этой ветке вырос хоть один стоящий листок… Нет, нельзя, никак нельзя дать ему загнить. Значит — присматривать за мальчиком, помогать и воспитывать по мере сил, как сделал это сегодня. Тем более он и сам доверчиво идет навстречу, мог ведь и утаить что-нибудь, попытаться как-то выгородиться, но нет, рассказал все без утайки, как есть. И о дурости, и о храбрости.
Аэньяр. Дар надежды. Неужели, действительно — надежды на возрождение рода, без преувеличения, великих магов Воды? Это было бы, словно рука помощи далекого предка, протянутая сквозь века. Словно Аэно-Аэнья до этого момента вел мальчика, а сейчас вкладывал его руку в ладонь Аилиса. Нельзя проигнорировать! Решено. С утра нужно будет поговорить еще раз, помочь найти себя здесь, в Эфаре. Да не Эфару помочь, а мальчишке: Аилис дураком не был и видел, с каким восторгом принимает родная земля вернувшегося сына.