Дело о государственном перевороте
Шрифт:
– Поэтому не буду лукавить и говорить, что пришёл просто навестить.
– Это я понимаю.
– В бытность вы занимались расследованием дел, в которых непосредственное участие принимали большевики.
– Было дело.
– Так вот меня интересует некий Троцкий.
– Троцкий? – Удивлённо спросил Мишин.
– Именно, он.
– Странно, но Лев Давыдович Бронштейн, имеющий партийную кличку Троцкий, в мою бытность не имел никакого отношения к большевикам.
– Вы не путаете?
– Отнюдь, он всегда колебался
– Стало быть, о нынешнем его положении вы не знаете?
– Отчего же, как вернулся из Америки, так сразу же в горнило политической борьбы. В июле даже был арестован, но выпущен на свободу, без какого бы то ни было обвинения. В сентябре опять, как и двенадцать лет тому, занял место председателя Петросовета.
– Стало быть, он не в подполье?
– В каком подполье, если почти ежедневно выступает в совете.
– Что вы о нём можете сказать?
– Тщеславен, рвётся к власти, не потерпит конкурентов, постарается от них избавиться, вы упоминали о вооружённом перевороте, так он может за ним стоять, только появится на трибуне в последнюю минуту и возглавит осиротевшее правительство, – хотя Тимофей Александрович и говорил с долей иронии, но в его словах звучала непреложная истина.– Чем всё—таки вызван ваш интерес к его персоне?
– Ходят слухи, что при вооружённом перевороте Троцкий станет во главе России.
– Вполне допускаю, – Мишин наклонился вперёд, взял в руки бутылку и налил себе полную рюмку.
– Скажите, Тимофей Александрович, этот самый Бронштейн готов подготовить и организовать свой приход к власти?
– Способен, но не в одиночку.
– Если с помощью большевиков?
Подполковник поморщился.
– Большевики, конечно, набирают силу, но их мало, кто поддерживает. Их восемьдесят тысяч, ну, пусть даже в два раза больше, нет, это не та сила, на которую бы я поставил.
– Допустим, что Троцкий действует в союзе с Лениным, тогда каковы шансы на победу.
– Ничтожны. Вы знаете, если не подводит память, то ещё в апреле Ленин призывал к свержению Временного правительства и тогда с ним хотел встретиться в ту пору министр юстиции Керенский.
– Нынешний председатель Совета министров Керенский.
– С какой целью?
– Чтобы объяснить текущий момент истории, ведь их отцы когда—то были дружны.
– Даже так?
– Аркадий Аркадьевич, неужели вы не следите за политической обстановкой в стране?
– Не слежу, – честно признался Кирпичников.
Тимофей Александрович поднялся с кресла, запахнул халат и перевязал поясом.
– Завидую я вам, – подполковник нахмурил лоб, – а мне покоя нет от всех этих октябристов, трудовиков, кадетов, меньшевиков. Сколько не пытаюсь
– Я знал, что политика ведёт нечестную игру, но не подозревал, что до такой степени.
– Это цветочки, если наш бонапарт, – Мишин говорил о Керенском. Получившем ещё летом не ограниченные полномочия от Совета, – проиграет, полушки не дам за спокойствие в государстве. Начнётся самая натуральная драчка за власть.
– Вы считаете, что бонапарт не самый худший вариант?
– Именно так и считаю.
– Троцкий где проживает?
– Вот это я не знаю, но то, что он ежедневно бывает в Совете точно и, следовательно, там его можно найти. Но всё—таки не советую с ним даже общаться, ещё тот говорун. Насколько могу судить, вам, начальнику, как там его…
– Уголовного розыска, подсказал Кирпичников.
– Вам, начальнику сыскной полиции, – на лице Мишина появилась довольное выражение, что он не забыл, как при Николае Александровиче именовалось отделение, занятое сугубо преступными элементами, – поручили политических или Троцкий кого—то убил или ограбил?
Аркадий Аркадьевич тяжело вздохнул, но ничего не ответил.
– Тимофей Александрович, скажите, кто наиболее опасен – Троцкий или Ленин.
– Однозначно не отвечу, но скажу одно Ленин – теоретик, всю сознательную жизнь бумагу марает, а вот Троцкий, – подполковник задумался, – более практик, так что с какой стороны посмотреть, если с теоретической, то Ленин – словоблуд, а с практической, то опасен второй.
Подполковник всё понял.
– Не буду злоупотреблять вашим временем, – Кирпичников поднялся.
– Понимаю, – только и произнёс Мишин, – смотрите не сломайте хребет.
– Постараюсь.
– Напоследок, – подполковник сжал губы, словно решал сказать или нет, потом всё—таки решился, – зайдите к Игнатьеву.
– Вашему бывшему начальнику?
– Именно к нему, он прояснит вам многое.
– Где я могу его разыскать?
– Адрес он не сменил, поэтому откройте справочник и там найдёте. При разговоре сошлитесь на меня, иначе беседы не состоится.
– Благодарю.
– С Богом.
Бубнов направился прямиком в Лоцманский переулок, двадцать девятая находилась на первом этаже. Ялава служил машинистом на паровозе, но даже для него снимать целую квартиру было дороговато. Скорее всего, партия доплачивала и снимала больше для встреч и собраний, нежели для рядового члена. Не вызывая особого внимания, Иван сперва осмотрелся и выяснил, что его предположение верно. Из квартиры можно было уйти в случае необходимости, как по чёрной лестнице, так и через окна. Всё—таки первый этаж.