Дело о карикатурах на пророка Мухаммеда
Шрифт:
Поэтому я и согласился занять должность редактора отдела культуры в газете «Юлландс-Постен». Я даже не думал о том, пойдет ли у меня такая работа или же события, определяющие новостную картину в Дании, будут навевать на меня скуку смертную. Тем не менее я смирился с новой действительностью, сказав себе, что всегда могу снова отправиться путешествовать по свету, если мне не удастся «расцвести» на новом поприще.
И у меня получилось. Я настолько втянулся в работу, что больше никогда не думал о прежнем образе жизни. В бытность корреспондентом мне частенько не хватало критики и «предметного спора» о работе с газетными материалами, дискуссии о жанрах и способах написания статей, и я радовался, что причастен к созданию чужих текстов, до и после того, как они попадали в номер. Я наслаждался коллективной работой,
Заняв новую должность весной 2004 года, я посвятил своим коллегам в отделе культуры такую заметку: «„Юлландс-Постен“ — интернациональная датская газета, чье основное поле деятельности — культура. В ближайшие годы и десятилетия мир, плотным кольцом окружающий нашу страну, будет регулярно проникать через ее границы. Поэтому задача „Юлландс-Постен“ — предоставлять читателям максимум полезной информации, чтобы облегчить им контакт с этим миром».
Богатый репортерский опыт предопределил характер моей новой работы. Я должен был «интернационализировать» публикуемые материалы культурной тематики. Должен сказать, что, вопреки ожиданиям, мне это удалось. «Юлландс-Постен» превратилась в настолько интернациональную газету, что я и представить не мог.
Когда я стал редактором отдела культуры, в мире произошли два эпохальных события, радикально изменившие курс его развития. Первое — распад Советского Союза и реформы в Китае, означавшие интеграцию почти трех миллиардов человек в глобальную рыночную экономику, где по-прежнему доминировали США. Второе — взаимосвязь исламской и западной цивилизаций, получившая особый контекст после теракта 11 сентября. Обе истории относились к обшей теме «глобализация», и я считал, что их следовало отражать в разделе культуры, предполагающем публикацию статей о диалоге различных религий, национальностей и образов жизни.
Едва я успел переехать в офис на площади Конгенс Нюторв в Копенгагене, как вышел международный бестселлер критика ислама Ибн Варрака «Почему я не мусульманин» в переводе на датский, и я взял интервью у автора, посетившего Данию. Ибн Варрак предостерегал Европу от компромиссов в вопросах правового общества, в том числе принципов равноправия мужчины и женщины, равенства перед законом, разделения церкви и государства, свободы слова и вероисповедания. «Мы рискуем исламизировать демократию, вместо того чтобы демократизировать ислам», — сказал Ибн Варрак.
Ибн Варрак, родившийся в Пакистане и ребенком отправленный в английский пансионат, всячески защищал право на критику и самокритику, которое считал огромной силой Запада. Он видел в нем ключ к успеху европейской цивилизации, предполагавшей возможность исправлять любые ошибки, отказ от произвола власти и свободу бросать вызов авторитетам. Поэтому Ибн Варрака удивляло, почему многие представители левого крыла отказывались критиковать проявления дискриминации в других уголках света. По его словам, далеко не все на Западе способны отличить оправданную критику нарушения прав личности в исламском мире от проявлений расизма и нетерпимости к иммигрантам в европейских странах. Многие проблемы, на которых Ибн Варрак заострил внимание, касаются и предстоящей дискуссии о «карикатурах на пророка Мухаммеда».
За первую неделю на посту редактора отдела культуры я очень кстати написал статью «Как вылечить фанатика» о сборнике эссе израильского писателя Амоса Оза. Во время карикатурного скандала его книга помогла задать направление дискуссии. В своем произведении он сформулировал новый лозунг «Займись миром, а не любовью!», отметив, что теракты в Нью-Йорке 11 сентября были не чем иным, как «признанием в любви» Усамы бен Ладена. «Он так нас всех обожает, — пишет Оз с горькой иронией, — что хочет сделать нас всех мусульманами и спасти от зла этого мира, а именно — демократии, свободы слова, раздетых женщин и материализма. Какая любовь к Западу! Какая внимательность! Какая забота о нашем благополучии! Нет, — продолжает Оз, — проблема вовсе не в отсутствии взаимности, а
«Думаю, суть фанатизма следует искать в желании заставить других измениться, — пишет Амос Оз. — Человеку вообще свойственно пытаться улучшить ближнего — заставлять измениться супруга, воспитывать детей или указывать на ошибки брату, вместо того чтобы позволить им остаться такими, какие они есть. Фанатик — в некоторой степени альтруист. Он склонен больше интересоваться другими, чем самим собой. Он хочет спасти твою душу, освободить тебя от грехов, ошибок, табака, веры или отсутствия веры, исправить твой подход к питанию, заставить тебя перестать пить или голосовать за неправильную партию. Фанатик много думает о тебе, но готов задушить тебя, потому что он тебя обожает, а ты не хочешь „спастись“», — добавляет он.
Оз скептически относится к тому, что называет «наивным европейским взглядом на разрешение конфликтов». «Европейцы, — считает Оз, — полагают, что все конфликты являются следствием непонимания, которое стороны могут легко разрешить, проведя сколько-то времени за столом переговоров».
В карикатурном скандале также имелось непонимание, однако оно вряд ли свидетельствовало о наивности, над которой Оз иронизирует в своей книге. Противоречия и культурные различия между исламским миром и Европой действительно существуют, однако и в самой мусульманской цивилизации есть внутренний конфликт между авторитарными режимами и инакомыслящими людьми, отстаивающими право на свободу слова и вероисповедания. Во время карикатурного скандала указанное противоречие привело к аресту многих редакторов и закрытию многих газет — не из-за самого факта публикации рисунков, а потому что эти редакторы были убеждены в праве читателей их увидеть. Один из таких редакторов, глава иорданской газеты «Аль-Шихан» Джихад Момани, по поводу терактов в трех отелях Аммана в ноябре 2005 года, унесших жизни шестидесяти человек (в том числе сирийско-американского режиссера Мустафы Аккада, продюсера фильма «Мухаммад — посланник Бога»), написал: «Мусульмане всего мира, будьте разумны! <…> Что больше порочит ислам — эти рисунки или фотографии террориста, который перед камерой перерезает горло заложнику, или смертник, который взрывает себя на свадьбе в Аммане?»
Что касается непонимания, то, надеюсь, однажды карикатурный скандал найдет своего режиссера, который воздаст должное всей этой истории. Это — «божественная комедия», материал для нескольких часов здорового смеха. Возможно, юмористический взгляд на эти события позволит исцелиться хотя бы одному фанатику, поскольку, как сказал Амос Оз, юмор — лучшее средство от фанатизма, и тот, кто может посмеяться над собой, сохраняет иммунитет против этой болезни: «Юмор… это способность посмотреть на себя со стороны и признать, что, какую бы жестокую несправедливость ты ни испытал, в ней всегда есть что-то комичное».
Перелистав номера приложения «Культурный уикенд» к газете «Юлландс-Постен» с весны 2004 года, когда я возглавил отдел культуры, до публикации рисунков пророка Мухаммеда в сентябре 2005 года, можно найти много сюжетов об исламе. Эта религия меня очень интересовала, но с развернувшейся в Европе дискуссией на тему ислама, мусульман и иммиграции я был знаком плохо, что и показали события 2 ноября 2004 года, когда в Амстердаме молодой мусульманин убил голландского режиссера и писателя Тео ван Гога. Вечером мне позвонил из Нидерландов бывший практикант «Юлландс-Постен», собиравший там материалы для дипломной работы. За день до гибели режиссера он взял у него интервью, которое, собственно, и собирался мне предложить. Но тогда я, ничего не зная о ван Гоге, не сообразил, насколько важным был сюжет. Неизвестный режиссер убит каким-то мусульманином, ну и что? Поговорив с дежурным по редакции, я отказался от материала, а зря. Это был серьезный недочет с моей стороны! Газета «Политикен», наш конкурент, на следующий же день опубликовала это интервью. Так что я не только мало знал об исламе, но и совершенно не владел информацией о насилии и запугивании людей на Западе во имя этой религии.