Дело о карикатурах на пророка Мухаммеда

Флемминг Росе

Жду Вашего ответа.

С наилучшими пожеланиями,

Флемминг Росе, редактор отдела культуры

«Моргенависен Юлландс-Постен»

Добавив, что издание выплатит символический гонорар в восемьсот датских крон, я распечатал около сорока копий письма и взял в секретариате пачку конвертов, чтобы собственноручно надписать все адреса и наклеить все марки. Затем засунул письма в пластиковый пакет и на велосипеде доехал от здания редакции на площади Конгенс Нюторв до почты на улице Кебмайергаде. Там я бросил письма в почтовый ящик, успев сделать это до девяти часов вечера, чтобы они были доставлены в течение следующей недели.

Следующие несколько дней я даже не вспоминал о проекте. Предполагалось опубликовать рисунки в

рубрике «Взгляд» воскресного номера, поскольку мы не успевали их напечатать в нашем журнале о культуре, выходившем по пятницам, за который я, собственно, и отвечал. Проект передали редактору Пьеру Коллиньону, он и обсудил с главным редактором, как его реализовать. Только в конце недели Йорн Миккельсен сообщил мне, что проект запущен. Коллеги сомневались в истинности слов Коре Блюитгена, многие сотрудники даже отговаривали нас от этой затеи. Однако я этого не слышал, видимо потому, что находился в Копенгагене, в то время как мои коллеги работали в Орхусе.

Впоследствии вопрос о причинах, побудивших меня написать членам Датского союза художников-иллюстраторов, стал одной из главных тем дискуссии. Мне говорили, что я должен был лично связаться с теми, кто отказался иллюстрировать книгу Блюитгена. Может, они и правы, но помогает ли это понять, почему реакцией на публикацию рисунков стало насилие, запугивание и бойкотирование? Говорилось, что иллюстрации к книге были гораздо менее провокационны и оскорбительны, чем «карикатуры». Но столь однозначный вывод недопустим. Постепенно многие осознали: совершенно невозможно предвидеть, что именно могут счесть оскорблением мусульмане и представители других конфессий. Так было с напоминавшим арабское слово «Аллах» рисунком на крышечках рожков мороженого в «Бургер Кинг», со слоганом «Новая религия для ваших волос» в телерекламе косметического средства, с крестом на форме итальянского футбольного клуба «Интер», с содержащей строки Корана песней из компьютерной игры, со свиньей-копилкой в банке, с другом Винни-Пуха Пятачком и со многими другими вещами, о которых и при самой дикой фантазии вряд ли можно подумать, что они оскорбят чьи-то религиозные чувства.

«Карикатуры» позволили мусульманам придумать различные причины, почему они носят оскорбительный характер. Одни говорили, что их права нарушает само изображение пророка, но если это так, то почему в июне 2005 года они не отреагировали на рисунок творческого дуэта «Вульффморгенталер», где Мухаммед предстает в качестве пациента психбольницы? Или в 1999 году — на работу американца Гэри Ларсона, где вышучивается известное высказывание о Мухаммеде и горе? Или на серию комиксов «Мухаммед: хотите верьте, хотите нет!»? Или на многие другие изображения пророка? Специалисты по истории религии утверждают, что в самом исламе есть древняя традиция изображать пророка, которая бытует и поныне.

«История культуры, современные данные, детские книги и Интернет дают нам бесчисленные примеры того, что мусульмане на самом деле изображают Мухаммеда и их действия не приводят ни к каким последствиям», — утверждала в 2006 году Катарина Родевер, профессор истории религии.

Олег Грабар, ведущий исследователь традиций исламской культуры, выступил осенью 2009 года в журнале «Нью Рипаблик» с критикой популярного у мусульман и западных СМИ представления о том, что ислам якобы запрещает изображать пророка. По его мнению, то, что общество осуждает и требует наказания за любое такое изображение, считая его грехом или провокацией (что в корне неверно), — негативное следствие именно этого заблуждения.

«Сегодня, как и вчера, мусульманские художники пишут образы пророка для своих мусульманских меценатов», — сообщает Грабар. Он считает, что в исламском праве (шариате) нет ничего такого, что на основании Корана и хадисов однозначно запрещало бы изображать пророка. «В то время у толкователей священных текстов не было единства мнений по данному вопросу», — утверждает Грабар. Единственное

основание для запрета, согласно Корану, — это слова Бога Деве Марии о том, что ее сын Иисус будет проповедовать: «Я пришел к вам со знамением от вашего Господа. Я сотворю вам из глины по образу птицы и подую в нее, и станет это птицей по изволению Аллаха». Многие толкователи Корана делали из этого стиха вывод, что изображение нужно только затем, чтобы сотворить из него живое существо, а значит, это привилегия Всевышнего, так как только Бог может создавать жизнь. Мусульманские ученые никогда не уделяли этому вопросу много внимания. И хотя большинство осуждало изображения, всегда находились сторонники другого мнения, и до недавнего времени в Иране можно было купить плакаты с портретом молодого Мухаммеда.

О «карикатурах» Грабар сказал: «Поскольку аргументы против так называемых карикатур сводились к юридическому обоснованию права изображать пророка, спорить об этом бессмысленно. Разумеется, можно ставить вопрос о художественном качестве рисунков, об их социальной или политической направленности. Но недостаток вкуса не является юридической категорией, а намерение причинить вред в данном случае выявить трудно, поскольку нет четко сформулированных морально-философских принципов. Печальная история датских карикатур показала, что невежество и некомпетентность — поистине повсеместные явления и что все, от писателей и комментаторов до лидеров бандформирований, должны глубже вникать в суть, прежде чем выносить свой вердикт или начинать беспорядки».

Журналист и комментатор иранского происхождения Амир Тахери тоже опровергает доводы оскорбленных мусульман о всеобъемлющем запрете на изображение пророка и о том, что в исламском мире не принято шутить над религией: «Многие портреты Мухаммеда нарисованы мусульманскими художниками, нередко по заказу мусульманских правителей». По поводу высказываний о том, что в исламском мире не принято смеяться над религией, Амир Тахери говорит: «Это действительно так, если считать исламским миром только „Братьев-мусульман”[6]и им подобных: салафистов, движения “Хамас”, “Исламский джихад” и “Аль-Каида”. Однако все они являются политическими организациями, которые лишь прикрываются религией. <…> Правда в том, что в исламе всегда находи6 “Братья-мусульмане” — международная религиозно-политическая ассоциация; основана в 1928 году. — Примеч. ред.

лось место для юмора и что эта религия никогда не призывала карать сатириков отсечением головы”.

Если все же принять всерьез запрет на изображения, с учетом существования различных направлений внутри ислама, то следует отметить, что он действует лишь в отношении образов каких-либо языческих божеств, которым мусульмане могли начать поклоняться. Такие изображения действительно представляли угрозу исламу как монотеистической религии. У “карикатур на пророка Мухаммеда”, опубликованных в “Юлландс-Постен”, вряд ли был шанс стать объектом идолопоклонства, во всяком случае среди мусульман. Если же запрет направлен именно на его предотвращение, то он должен действовать только для мусульман и совершенно не касаться “неверных”. То есть эти рисунки никак не могли нарушить запрет на изображения в его классической интерпретации.

Другие мусульмане говорили, что их религию оскорбляют сатирические изображения пророка с бомбой в тюрбане, саблей в руке или рогами на голове. Именно религию, а не чьи-то личные религиозные чувства, на чем постоянно акцентировали внимание западные критики “Юлландс-Постен”. В то же время многие называли наиболее провокационной именно мою вводную статью. Такое мнение высказал основатель организации “Демократические мусульмане” Насер Хадер, а также мусульманский политик левых взглядов Асмаа Абдол-Хамид, указавший на мою фразу, где я требовал от всех членов демократического общества готовности стать объектом высмеивания. Видимо, они не поняли, что мое высказывание касалось всех граждан, а не только мусульман.