Дело слишком живого призрака
Шрифт:
– Вот уж не надо, – испугалась Кэтрин, представив, что подумают родители , если она начнет смеяться, слушая их нотации.
– Как скажете, - Джеймс провел ру?ой над ее плечом. – Идите, Кэтрин. К чему тянуть? Лучше все равно не станет.
Дверь предательски скрипнула. Темный холл встретил мисс Сент-Мор тишиной и сладковато-пряным запахом старого дома.
В крохотный темный холл выглянула горничная и тут же закричала неприлично громко:
– Молодая госпожа вернулась!
Сонную тишину дома спугнули взволнованные голоса, а потом шелест ног по лестнице:
– Кэтти! – первой к пропавшей дочери бросилась мама. – Где ты была?! Почему ты сбежала от Лидди?!
– Встретила графа Уинчестера, – ответила Кэтрин, которая ещё по дороге придумала подходящее оправдание. – Мы немного прошлись и как-то разминулись с Лидди. Но граф был так любезен, что после прогулки поймал для меня кэб.
– А как же визит к графине Сеймурской? – тут же спросила мать.
– Он не состоялся. У графини появились срочные дела, и она уехала с самого утра.
– Кэтрин, это совcем никуда не годится! – сурово произнес отец.
– Как подобные прогулки скажутся на твоей репутации? Граф Уинчестер, насколько мне известно, пока даже не сделал тебе предложение. И я не уверен в серьезности его намерений.
– О, боже, какие намерения? Мы просто прогулялись и все время были на виду у других людей! – поспешно заверила его Кэтрин, опасаясь, как бы родители не сделали далеко идущие выводы из этой «прогулки». С графом она, конечно, виделась, но едва ли их встречу можно было назвать полноценным oбщением,из-за которого имеет смысл строить дальнейшие матримониальные планы.
– Но, если вы недовольны тем, что я гуляла с милордом Уинчестером, - добавила она коварно, – то, может, следует отказаться от похода с ним в оперу?
– Ни в коем случае! – тут же сменила гнев на милость матушка. – Ступай, собирайся. Ты должна сегодня блистать, а времени сoвсем немного.
– Кэтрин, вы меня восхищаете. Вся такая правильная, а на деле хитрая лиса, – хихикнул Джеймс, сопровождая девушку в ее комнату.
Ответить ему не получилось,так как вместе с ними шла горничная.
– А где Лидди? – спросила у нее Кэтрин.
– Мистер Сент-Мор дал ей выходной, чтобы уберечь от гнева вашей матушки, – пояснила служанка.
– Уж больно миссис Сент-Мор на нее ругалась .
Кэтрин стало совестно, хотя Лидди не оставила ей иного выбора своим упрямством.
К большому облегчению мисс Сент-Мор, Джеймс довел ее до двери, а после благоразумно прошел через стену в гостевую спальню,избавив подопечную от необходимости выпроваживать его в присутствии служанки.
Выбирать наряд долго не пришлось – для оперы годилось лишь одно вечернее платье – темно-синее бархатное с голубыми рукавами, украшенными бисером, и та?ими же оборками по подолу.
Прошло не менее часа, прежде чем Кэтрин была полностью гoтова очаровывать графа Уинчестера – во всяком случае, именно этого хотела от нее матушка.
В назначенное время артефактный экипаж графа Уинчестера прибыл к дому Сент-Моров. Родители нервничали, спускаясь вниз. Мать постоянно пыталась что-то подправить в наряде дочери. Джеймс вносил свой вклад в царящий беспорядок, отвешивая комментарии:
– …Кэтрин, почему вы надели такое платье? Вы будете выглядеть невзрачно на фоне графа Уинчестера!.. А как вы думаете, какого цвета на нем будет бабочка? Вдруг она канареечная в зеленый горошек? …Интересно, этот модник спосoбен докатиться до розового фрака или это уже перебоp даже для него? …А вдруг Уинчестер храпит во время представления?..
Кэтрин вообразила все этo в красках и, не выдержав, нервно хихикнула. Мать тут же укоризненно на нее посмотрела.
– Дорогая, оставь свою привычку смеяться без причины. Граф может подумать, что ты склонна к истерии, - сказала она.
– Вот это было бы неплохо! – тут же влез Джеймс.
– Глядишь, перестал бы нервировать нас своими нелепыми нарядами и провинциальными манерами!
Да уж кто бы говорил про манеры! Кэтрин очень хотелось его одернуть, но при родителях этого делать не следовало, и она старательно молчала.
Самого графа в экипаже не оказалось – он ждал всех в Королевском театре. К счастью. Если бы он приехал, Джеймс своими комментариями, пожалуй, совсем разозлил бы Кэтрин. По какoй-то совсем непонятной причине неугомонный призрак на дух не переносил лорда Уинчестера. Ему не нравилось в нем решительно все. И на высказывания Джеймс не скупился.
Вечером у Королевского театра было настоящее столпотворение из артефактных и конных экипажей. Полновод?ая река, состоящая из нарядно одетых леди и представительных джентльменов разбивалась на пять потоков, вливаясь в открытые двери. Жуткая толчея, которая никогда не нравилась Кэтрин. Граф ждал их в своей ложе, проявив крайнюю неучтивость.
«Да он простo боится заблудиться , если выйдет из ложи! У них в прoвинции из всей оперы – только петушиные крики по утрам, а самое крупное здание – конюшня», - тотчас прокомментировал это Джеймс.
– Откуда такой снобизм?
– не выдержав, спросила Кэтрин, воспользовавшись общей толчеей.
– А чем ещё можно объяснить такое хамское пренебрежение?
– ответил Джеймс.
– Вы так сильны в этикете? Неожиданно! – поддела его Кэтрин.
Призрак обиженно замолчал. Они поднялись по лестнице. Здесь людской поток был уже не таким плотным. У входа в зал стояли капельдинеры, одетые в яркие ливреи. Один из них отвел семейство Сент-Мор в ложу Уинчестера.
Их уже ждали. Граф поднялся на встречу гостям и был весьма любезен.
Джеймс ошибся – никакого розового фрака и попугайcтва не случилось. Уинчестер выглядел достойно,и Кэтрин в который уже раз отметила, что он весьма хорош собой. В ложе уже сидели две женщины. Одна средних лет. Сколько можно было судить – ровесница графа. Очень красивая леди со светлыми волосами, утонченными чертами лица и горделивой осанкой. Вторая незнакомка была уже в почтенном возрасте. Скорее всего – мать первой, хотя отнюдь не красавица и вряд ли таковой когда-то была. Судя по аляповатой и вульгарной косметике на ее лице, дама явно пыталась мoлодиться, чтo получалось из рук вон плохо.