Дело всей жизни. Книга первая
Шрифт:
Тугая, горячая, робкая, неумелая и дикая.
Лицо горело от укусов, прокушенная губа кровила, а я улыбался как идиот, развратный, циничный и совершенно одуревший от предвкушения. Несси дышала часто и рвано, грудь её дразнила, вздымаясь и дразня выпирающими под тонкой тканью сосками.
— Съешь меня, маленькая…
— Я… сейчас… — еле дыша от возбуждения, прошептала, — …кончу…
— Сделай это громко… кричи…
Я обхватил её руками и насадил на себя грубо, выбив дух их маленького тела.
Раз. Раз. Раз. Рр-р-а…
— …а-а-а! — закричала, когда насадил так, что у самого перед глазами полыхнули сверхновые. Откинула голову и поперхнулась криком, выдавив лишь: — А-ах-х…
А я очень пожалел, что вчера потратил силы на Линду.
Увы, но испытывая непроходящее возбуждение, кончить я мог не всегда.
Член пульсировал и немел от распиравших его крови и вожделения, но и всё. Я снова был в аду. Научился понимать своё тело: когда смогу кончить, а когда надо отвлечься любыми способами и позже взять реванш над вынужденным терпением, но эта девчонка напрочь лишила мозгов.
Она растеклась в моих руках, наслаждаясь отголосками первого в её жизни публичного оргазма, а я хотел выть и рвать её на части, как она рвала мою душу на две половины…
— Джейк, что делать?! Меня рвёт в клочья!
— Дыши. Выбрось из мыслей абсолютно все и сломай ритм. Раз, раз, раз… раз. Раз… раз, раз… Раз… Дыши ртом, представь ванну со льдом, погружайся в неё мысленно, медленно, сначала ноги… чувствуй, как они остывают… дыши, Ник, глубоко… Ещё… по колено в холоде… чувствуй, как он подбирается по ногам выше… дыши ровнее, Ник. Давай, парень, ты вон какой стальной, железо быстро остывает. Ты — железо, Ник… ещё глубже в лёд… уже бедра замёрзли… дыши… раз. Раз. Раз. Ровнее…. Чувствуй, как садишься в лёд… дыхание перехватило от холода. Всё сжалось… чувствуй, парень — зверь остыл… дыши, Ник. Давай со мной. Ровнее. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох… смотри на меня… чувствуй, как замёрз. Весь. Нет желаний больше. Хочется согреться. Остыл… чувствуй, Ник… ты остыл… Молодец. Теперь выпей отвар со льдом. Это, нормально, что не можешь кончить, не бойся этого. Просто тебе труднее успокоиться… ты должен один раз погрузиться в ванну со льдом, чтобы ярко запомнить эти ощущения…
Я запомнил. И только это и помогло взять себя в руки.
Глава 9. Небеса обетованные, или Золотая миля
Тлея вожделением…
Когда мы с Никитой поднимались в персональном лифте в его пентхаус, казалось, я в научно-фантастическом романе. Мой привычный мир оставался внизу, понятный, не слишком благополучный, не такой вкусный и красивый. Я будто возносилась в другой мир с каким-то инопланетянином с совершенно другим менталитетом. Нечеловеческим. Наверное, звериным.
Дух захватывало, когда прозрачные двери кабины закрылись, и она незаметно — в стакане вода не дрогнула бы — стала быстро подниматься.
Я отвернулась от двери посмотреть на Никиту и застыла, глядя за его спину: казалось, мы в реальном космическом челноке, и прямо сейчас с едва уловимым шелестом стремительно преодолеваем атмосферу, взлетая над Нью-Йорком, оставляя город, быстро становившийся лишь частью материка… фиолетовую стратосферу, очень быстро сменившуюся бархатно-чёрной, усыпанной бриллиантами звёзд мезосферой…
Земля и небо.
Я возносилась с ним на небеса. Теряла границы. Не видела ориентиров. Он совершенно точно представитель другой расы. Неземной. Он просто неземной.
Я — земля. Он — небо.
Никита. Стоило просто мысленно назвать его имя, и сердце начинало стучать быстрее. Было так стыдно от того, что я творила в парке… Я совершенно точно сошла с ума! Когда он рядом, переставала замечать суету вокруг.
Он как кокон, в который меня вдруг заключили. Как остров. Неизведанный, необитаемый, чуждый, но плодородный и полный загадок, которые мне никогда не разгадать.
Он — остров сокровищ, а у меня нет даже карты, чтобы ориентироваться. Мне нужен какой-то якорь, чтобы помнить, с чего всё началось.
Мне нужен маяк, чтобы помнить, зачем я это делаю. И мне нужна прочная нить, чтобы не плутать в пути, не потерять себя, привязать себя к земле и не оторваться от неё совсем, потому что падать будет больно.
А падать придётся…
— Несси… пойдём.
Я не заметила, что кабина остановилась, а Никита обнимал меня за плечи, стоя рядом. Объёмная до жути реалистичная панорама сменилась стенами из графитного кирпича с матовой панелью у двери его пентхауса.
Небеса обетованные.
Я шагнула из кабины вместе с ним, повернулась в его руках, посмотрела прямо в синие глаза. Неземные. Нечеловеческие. Мне нужно было узнать ответ:
— Никита… Зачем я тебе?
Он прижал меня к себе:
— Ты вся дрожишь…
Он и сам будто весь вибрировал, словно что-то в себе сдерживал. Или себя.
Я задрала подбородок, чтобы видеть его взгляд. Не врут только глаза, я должна видеть их, когда он ответит.
— Зачем я тебе? Зачем ты делаешь всё это для меня?
Он молчал, смотрел так же пристально и будто сквозь меня.
— Мне нравится твой клитор и что ты девственница. Я хочу тебя.
— Что ты ещё от меня хочешь? Я отдала тебе девственность. Я даже не знаю теперь, как быть с… с ним.
— Просто будь с ним. Мы же договорились.
Звучало бы цинично, и я бы даже вернулась в лифт и ушла, но этот его голос… Он словно просел, обнажая слабость этого мужчины.
Только я ещё не понимала — какую? Откуда у него вообще могут быть слабости? Он не производил впечатление… Этот диссонанс затягивал в себя, заставляя оставаться рядом с Никитой.
Я высвободилась из его рук и шагнула к двери:
— Как она открывается? — вырвалось раздражённо и порывисто: злилась на него — за неодолимое притяжение, на себя — потому что слабость проявляла я.
Он подошёл, взял мою ладонь и прижал к панели справа.
— Аня, активировать ключ.
Под моей рукой быстро пробежалась полоска сканера, приятный, но неживой девичий голос произнёс:
— Установлено. Задайте интервал.
— Бессрочно, — ответил Никита.
— Установлено. Задайте голосовую команду, — продолжила система безопасности.