Дело всей жизни. Книга первая
Шрифт:
Я настойчивее тронул вход в её попу, погрузив в неё кончик пальца. Несси охнула и уронила голову, впившись в основание моей шеи губами, чуть прихватив кожу.
— Кусай, девочка, загрызи меня, порви…
Реальность растворяется, когда тебя ласкает женщина, которую ты неистово хочешь. Яркие краски размазываются пастелью нежных поцелуев, звуки лишь вторят флейте дыхания, саксофону стонов и барабанной дроби сердца. Каждое прикосновение как ожог, удар плёткой по оголённым нервам, как игла в душу.
Её губы медленно скользили по шее от плеча за ухо, а меня до копчика пробирало электрическими разрядами так, что вздыбились волосы, хотелось большего.
— Несси… поцелуй меня.
Я запрокинул голову, подставляя ей губы. Она обняла моё лицо ладошками, и я закрыл глаза, радуясь, что она держит мою пустую башку. Казалось, она бы укатилась в траву, если бы неё горячие руки. Несси медлила.
Я сквозь ресницы видел, как моя несмелая девочка озиралась вокруг. И от этого только горячее казалось её тело, хотелось расплавить эту плитку шоколада с малиновой начинкой, чтобы текла в моих руках, всхлипывала и стонала, выкрикнув в оргазме моё имя. Я сменил палец в её попе на средний, отодвинув трусики и погрузив его полностью, прижимая девушку к себе.
Она чуть приподнялась, чтобы освободиться от этого напора, и я воспользовался этим, чтобы вынуть член, прикрываясь её юбкой.
— Садись, моя сладкая, — прошептал в губы, — трахни меня как следует.
— Это безумство…
— Да-а…
Я обхватил её за талию и насадил на себя, медленно раздвигая тугие мышцы, чувствуя её влагу. Она целовала неумело, хватая ртом то одну губу, то вторую, то облизывая их языком, и от этой неумелости и несмелости распирало грудь и лишало дыхания.
В голове всё поплыло, лишь расползался по венам тёплый туман, то медленно, то захлёстывая, как морские берега в шторм. Хотелось накинуться на неё, подмять под себя и окатить с головы до ног возбуждающей лаской, убаюкать в своих объятиях, пока не сожмётся в комок, а потом растечётся истомой и полным доверием.
И кончить в неё, наполнив мою хрустальную чуду-юду своим соком до краёв. Но я прижал её к себе, не позволяя двигаться.
— Нет, Несси… не шевелись так откровенно. Делай это внутренними мышцами, ритмично, — прошептал ей на ухо и схватил мочку губами.
— Но ты… распираешь… я не могу, — ответила шёпотом, заёрзав от размеренного движения моего пальца внутри неё.
— Можешь. Я почувствую. Как ты… — я сжал и расслабил мышцы, и ещё раз. И ещё… Член едва скользил в ней, мизерной амплитудой, чуть ослабляя давление на самое её дно и снова напирая. — Чувствуешь?
— Да-а… Но это же долго…
— Я всё ещё хочу, чтобы ты не отрывалась от моей шеи, маленькая. Делай это, а я буду считать. Раз — ты сжимаешься на секунду и отпускаешь. Давай… Раз… — Несси послушно сжалась вокруг члена, я почувствовал едва ощутимое движение — он слишком большой для неё, но я и так возбуждён до предела. — Раз… Ещё…
Я трахал её пальцем в попу, поддерживая ритм и помогая ей следовать ему. Она дышала чаще, я снова откинул голову, открывая шею.
Раз… раз… раз…
Мягкие укусы и осторожные пощипывания бодрили, но не доставляли острой боли. Она нужна мне, чтобы заменить мою ярость движений. Сейчас она учится трахать меня и не обращать внимания на всё, что происходит вокруг, концентрироваться на себе, узнавать себя и тренировать самые необходимые в сексе мышцы.
Раз… раз… раз…
— Укуси меня, Несси… смелее, маленькая.
Её губы скользили по коже шёлком, неожиданный укус — неглубокий, но острый, под самым ухом — заставил застонать и дёрнуться под ней. Она тут же отпустила шею и заелозила на мне, всхлипнув. Прижал её снова и надавил на стенку внутри, чувствуя движение её мышц.
Раз… раз… раз…
— Маленькая моя, сладкая… тесная… горячая… красивая… Я инвалид, девочка… я прикован и не могу шевелиться… но я очень хочу тебя… У тебя есть моя шея… и мой рот… делай с ними то, что делала своим ротиком с членом сегодня ночью… будь смелее… кусай… лижи… соси… я хочу кончить…
Раз… раз… раз…
Теперь счёт вели мои пальцы, уже два. Я раздвигал её внутри, задавая ритм. Она поймала его губами, целуя меня от уха до уха, всё ещё бросая быстрые взгляды по сторонам. За деревьями на дорожке показались полицейские, Несси тоже увидела, выпрямилась и уставилась на них.
Я скользнул второй рукой под юбку и начал ласкать твёрдый клитор, глядя в её лицо. Девочка напряглась, губы задрожали, но она провожала взглядом конных стражей порядка.
Раз… раз… раз…
Работал обеими руками.
Раз. Раз. Раз.
Она заскулила и поелозила. Я уже не видел никого, патруль оказался за спиной, скрытый стволом, и Несси сорвалась, несколько раз насадившись на меня с сочными шлепками, схватившись за ствол яблони. И сама испугалась, что сделала, сжалась сладко внутри и обернулась по сторонам.
Я одурел от её порыва, едва не потерял контроль от горячей волны удовольствия, растёкшейся по венам пульсирующей лавой.
Она замерла, выпрямившись как струна, а я сжал между пальцами её клитор, накрыв подушечкой пальца его головку и нежно водя по ней.
Губы пекло от желания впиться в него, пососать и лизнуть её всю, ноги зудели вскочить, прижать девчонку к дереву и вдолбиться жёстко, выбивая долгожданный хриплый крик из её открытого рта.
Еле взял себя в руки, сосредоточился на ней. Девочка застонала и упёрлась в мой пресс обеими руками, чуть приподнявшись, быстро окинула взглядом несколько пар вокруг, занятых разговором, сэндвичами и своими отпрысками, и стала приподниматься, чуть выпуская член из обжигающих тисков своего тела и насаживаясь снова, вжимаясь с сорвавшимся хриплым дыханием.
Она меня трахала. Я перестал обращать внимание на окружающее, всё поплыло как в дурмане. Отпустил её попу и сжал на секунду грудь. Она бросила ещё один взгляд вокруг и впилась ртом в мою шею, прикусывая и тут же слизывая укус, прошлась от уха до плеча, жадно хватая губами кожу, вцепляясь зубами неглубоко, но ощутимо.
Я растворялся как мороженое на её языке, чёрные волосы упали мне на лицо, когда она зубками прошлась по скуле и щеке, спустилась к губам… Она грызла меня, теряя контроль над собой. И мне это чертовски нравилось, потому что плевать на контроль, плевать на весь мир, на людей, на приличия и условности, когда меня трахает невинная девочка.