Дело всей жизни. Книга первая
Шрифт:
Ральф — мой наставник, говорил, что с моим уникальным чуть ли не сверхъестественным обонянием и памятью на ароматы я могла бы искать наркотики и взрывчатку вместо служебных собак, а умение раскладывать аккорды на ингредиенты помогло бы брать след и определять преступника по запаху его тела.
Мне оставалось только пройти годовое обучение и трёхмесячную стажировку во Франции, но я не могла себе позволить этого — мой студенческий долг превышает сорок пять тысяч долларов. Но я погашу его с тех денег, что дал Никита. И пройду этот курс, даже если ради этого мне придётся трахаться с ним в полном людей
Я хотела Никиту. В парке сегодня было что-то запредельное, как и сам Никита, как всё, что его окружало. С ним всё не так, и от этого казалось, что всё вокруг менялось, менялась я сама. Мне очень хотелось быть смелее, сильнее, быть его достойной.
Если бы могла, я создала бы духи с его ароматом. Страстным, но остужающим, диким, почти звериным, с нотками опасности и крови, но распускающимся нежным флёром романтики и уверенности в себе. Незабываемым, чарующим, волнующим и вышибающим сомнения и желание противиться этому неземному мужчине.
«Никита».
Достойное название для моих первых духов с возмутительным, совершенно невероятным ароматом.
Я лежала в ванной в тёплой воде с пеной, вспоминая секс в парке, проницательный взгляд полицейского — немыслимый адреналин, дикое возбуждение, ненасытное и до сих пор не утихшее.
Земля и небо. Огонь и лёд. Власть и подчинение…
— Несси…
— Я сейчас!
Я села в воде, услышав его голос в комнате. Не хотелось, чтобы он вошёл сюда. Почему-то ждала этого, вылезая из ванны и обмирая от одной только мысли, что мне негде уединиться в этом доме.
Но он не вошёл, хотя я провозилась ещё несколько минут, пока вытиралась, наносила на тело крем, созданный собственными руками — я несколько недель подбирала ингредиенты, чтобы они сочетались с запахом моей кожи.
Все мои рукотворные средства ухода за собой подходили только мне. И я мечтала создавать такие линии для других — уникальные, неповторимые…
Размотала повязку на голове, выпустив на свободу волосы, и чуть сбрызнула их ароматизированной водой. Надела бельё и поняла, что больше ничего накинуть на себя здесь нет. Так и вышла в комнату в одном малиновом комплекте от «Id Sarrieri».
Никита сидел на постели. При виде меня его взгляд вспыхнул, захотелось сжаться в тугой бутон, и расцвести в его руках от тёплого дыхания, порочных слов и желаний.
— Ты красивая, Несси.
— Спасибо, Никита, — я произнесла его имя с ударением на каждый слог — мне нравилось его имя. Он вскинулся, удивлённо уставившись на меня. — И за то, что не вошёл в ванную — тоже спасибо.
Удивление на секунду усилилось и сменилось пониманием, мужчина едва заметно кивнул головой:
— Со мной нелегко — я знаю. Но и мне с тобой нелегко, Несси.
— Почему?
— Не люблю загадки и сюрпризы. А ты и есть загадочный сюрприз.
— Поняла.
— Что ты поняла? — в его голосе появились сердитые нотки.
— Ты меня не любишь. Ты меня просто хочешь. А я хочу тебя. И тоже не буду тебя любить. Так что всё хорошо. У нас же договор. Ты меня трахаешь — я получаю удовольствие. И я его действительно получаю…
— Стоп! — прозвучало резко, как пощёчина, и почти так же больно. — Не все, кого я трахал, получали от этого удовольствие. Не забудь сказать мне, когда это произойдёт с тобой. Но сейчас я не за тем пришёл… — Видимо, мой недоверчивый взгляд его рассердил ещё больше. Он вскочил и в одно мгновение оказался возле меня, а ещё через мгновение я уже лежала на постели под ним, а он одной рукой держал меня за горло, а второй отодвинул трусики и гладил клитор. Его взгляд был злым и диким, отчаянным и… тоскливым, будто он видел тысячи смертей. — Не заводи меня, Несси, — процедил он, — когда не могу кончить, я становлюсь опасным даже для себя. Я могу затрахать тебя до смерти. Я не этого от тебя хочу…
— Чего ты от меня хочешь?
Мой голос даже не охрип — Никита не сжимал мою шею, просто держал, и показалось, что это не он меня, это я его взяла за глотку, это он, а не я, терял дыхание и самообладание. Его ласка стала настойчивее, пальцы пробегали по нежным складкам, теребили клитор, оглаживали его головку.
Я и без того была возбуждена — адреналин от секса в парке ещё напоминал о себе, и даже ванна не остудила, и когда Никита накрыл мои губы поцелуем, таким долгим, глубоким и чувственным, я в волнительном предвкушении раздвинула ноги шире и потянулась к его штанам, чтобы освободить зверя и впустить в себя…
Но он не позволил, поднялся и дёрнул за бёдра к краю, встал на колени у кровати и провёл языком там, где только что ласкал пальцами. Я будто вспыхнула, как спичка, застонала и вскрикнула, когда он обвёл языком клитор и вобрал его в рот, посасывая и оглаживая головку.
Кажется, ему без разницы, что целовать — грудь, губы, вход во влагалище — он делал это с упоением, опьяняя и низвергая в бездну наслаждения.
Я вилась в его руках в предчувствии оргазма, уже собравшегося на кончике моего несчастья, но Никита отпустил, поправил трусики и поставил меня на ноги. Хотелось упасть, я не чувствовала внутреннего стержня, что мог бы держать моё тело, дико хотелось кончить, орать и корчиться от нестерпимого желания ощутить его в себе, всё перестало существовать — всё, кроме жажды секса…
— Я хочу, чтобы ты была постоянно возбуждена, но не кончала. Это твоё следующее задание. Я буду поддерживать в тебе желание. Одевайся и пойдём. Умеешь играть в большой теннис?..
Золотая миля — теперь так я буду про себя называть дом Никиты. Крытый бассейн, теннисный корт, зона барбекю в зимнем саду с качелями-диванчиками, вертолётная площадка, тренировочный зал с сауной, джакузи… Всё это на вершине небоскрёба в центре Нью-Йорка…
Да отсюда даже выходить не нужно! Сел в вертолёт и полетел, и плевать на мир под ногами, на человеческий муравейник. Это круче, чем настоящая золотая миля — Седьмая Авеню. Сколько же стоит всё это?!
— О, флаг Америки… — пробурчала себе под нос еле слышно.
Но у Никиты оказался звериный слух:
— Что такое, маленькая?
— Надо было взять ноутбук.
— Я могу попросить Маури. Он всё организует.
— Спасибо. Мне неловко, но это было бы предпочтительнее.
Не хотелось рассказывать, что сосед по этажу — профессиональный пушер[10] — не давал мне проходу. В свою комнату я всегда старалась просочиться незаметно и уже серьёзно подумывала о смене жилья.