Демонология Сангомара. Небожители Севера
Шрифт:
Глава 13. Равнины
Дождь на время прекратился, а тучи разошлись, и лучи солнца скользнули сквозь тьму, осветив равнину. Вот-вот должны были начаться сумерки. Отряд находился в пути весь день и пора было устраиваться на ночлег. Перекусившие в дороге ячменными лепешками воины хотели нормально поужинать, покормить коней и улечься спать.
Брасо-Дэнто остался далеко позади на северо-западе, а мрачный силуэт горы, тянущийся по левую руку, терялся в сгущающихся красках наступающих сумерек. Дул пронизывающий и холодный ветер. Отряд ехал среди темных полей и разбросанных небольших поселений то тут, то там.
На
Уильям не прекращал удивляться качеству дорог между поселениями. В его Офурте никто и слыхать не слыхивал о гравийных дорогах, все передвигались по обычным земляным тропам, протоптанным конями, ослами и людьми.
– Йева, – позвал тихонько Уилл, стоя чуть в стороне и наблюдая, как другие всадники спешиваются с коней.
– Да?
– У Вас везде такие хорошие дороги?
Девушка взглянула на изумленное и чуть вытянутое лицо вампира и закивала.
– Да. Весь Западный тракт – это гравийная дорога шириной больше 3-х васо. А Восточная тропа до моста на Белой Бетсе широкая, потом при повороте к болотам сужается до 2-х васо.
– Ничего себе… – поднял брови Уилл.
– А то, – Йева фон де Тастемара вскинула к небу свой тонкий и острый нос и чуть улыбнулась, ненадолго покинув свои мрачные думы. – Солраг – единственные земли Севера, пронизанные столь хорошо развитой дорожной сетью. Отец каждый год выделяет золото из казны на строительство новых дорог.
– Ну нет, – сказал Филипп, ловко спрыгнув с лошади.
Граф фон де Тастемара, с легкой улыбкой слушавший хвалебные речи дочери, встряхнул свои седые волосы и подошел ближе к Уиллу и Йеве.
– Спасибо, дочь моя, за столь лестные речи, но у нас не лучшие дороги на Севере. В Глеофе дорожная сеть качественнее и шире, и нам пока с ними не тягаться. Еще сюда можно добавить Летардию, Южные земли Альбаоса, Гаиврар и Дриад.
– А почему мы тогда поехали по Восточной тропе, господин? – поинтересовался Уильям, вспоминая карты Солрага в кабинете. – По Западной же быстрее.
– Я хочу пообщаться с вождями некоторых поселений на Восточном Тракте… – ответил Филипп.
По улочке, борясь с грязевыми потоками, брел одинокий селянин, ведя за узду осла. Тот кричал и был недоволен, упирался копытами, но желающий поскорее довезти расположенное в сумах по бокам животного мясо до таверны крестьянин был еще упрямее. Наконец, бородатый мужчина каким-то чудом уговорил осла, и тот пошел к таверне. Из-под плотного капюшона выглянули серые настороженные глаза, и житель Ферранта удивленно рассмотрел высоких и дорогих коней. В конце концов, он понял, что это кто-то из знатных и, привязав осла к колышку к таверны, снял с того мешки, закинул на спину и забежал внутрь.
– Там знатные, знатные, – донесся до ушей Уилла и Филиппа крики мужика.
Тут же под начинающийся дождь выбежал полный старичок.
– Приветствую, путники.
– Доброго вечера. Граф фон де Тастемара, лорд Солрага желает остановиться в Ферранте для отдыха. – произнес деловито сэр Рэй и спешился, прыгнув в лужу.
– Ооо, сам граф! Какая честь! – изумился Управитель постоялого двора и таверны. – Проходите, господа, внутрь… А то ж сейчас поди опять дождь начнется. Сейчас я позову слуг.
Подняв подол платья, пожилой мужчина забежал внутрь и стал громко звать прислугу.
– Вортон, Аудд, где вы, бездельники?? – вопил управитель, пытаясь дозваться сквозь сидящую в харчевне толпу до потерявшихся работников.
Гудящая толпа с интересом смотрела на путников, которых в сезон Лионоры можно было сосчитать по пальцам. В такое время мимо поселений проезжали по обыкновению лишь гонцы да паломники Ямеса.
Наконец, два закутанных в простенькие плащи из плотной ткани слуги приняли коней господ и те кучным отрядом, продираясь сквозь душное от большого скопления народа в таверне марево, поднялись на второй и третий этажи. Управитель пошептался с графом в сумраке коридора второго этажа, откуда во все стороны разветвлялись двери комнат, и, прижимаясь к стенам, через ожидающую на лестнице продрогшую толпу, к Управителю подскочили три женщины в передниках. Некоторые из них обтирали руки о платья и только-только перед этим видимо разносили еду и напитки посетителям харчевни внизу.
Шустро и ловко женщины забегали по комнатам, а Управитель стал запускать уставших путников в подготовленные спальни.
– Отхожее место справа за таверной, – наконец, удовлетворенно произнес полный старик, почесал куцую серую бородку и, приняв оплату, спустился вниз, позвякивая мешком с даренами.
Уильям по приглашению Филиппа зашел в небольшую комнатку с двумя простыми кроватями, столом со стулом в углу и покосившейся вешалкой. Ставни были плотно забиты и замазаны в преддверии холодного сезона, и Уилл с одобрительного кивка графа зажег свечу на столе. Ее желтое пламя осветило мрачную простую комнатушку, хотя и без нее вампиры прекрасно видели в темноте. Но все-таки свеча давала некоторый уют и словно согревала своим рассеянным светом.
На пол были сложены седельные сумки, а Филипп, оставшись в одной рубахе да теплых штанах, лежал на застеленной кровати и читал серую и замученную годами книгу “Фортификация”. Что означало это дивное слово – Уильям не знал, но спросить стеснялся. Он, молчаливый и нерешительный, тоже лег на кровать, достал из седельной сумки “Мази” и углубился в чтение. Время от времени проницательными глазами Филипп поглядывал на молодого Старейшину, а в оплетенных морщинами глазах сменяли друг друга мрачные думы.
За дверью раздался топот – Солры всей толпой спускались в харчевню поужинать. Все стихло, в спальнях остались лишь вампиры, привыкшие к тишине и спокойствию. Но не все… Спустя некоторое время за стеной послышалось сопение, а потом поначалу тихие стоны. Однако стоны все нарастали и становились громче и громче, а кровать в соседней комнате заходила ходуном, стуча ножками об пол.
Тонкими и длинными пальцами Филипп излишне спокойно переворачивал страницы, а за тонкой и хлипкой стеной, около которой он лежал, дико кричала Эметта. Наконец, граф не выдержал, захлопнул одним движением книгу и со сжатыми губами постучал по стене – деликатно и негромко. Но ничего не случилось – стоны продолжали усиливаться и уже на весь коридор было слышно и рычащего Леонардо. В конце концов, Филипп раскрытой ладонью ударил по стене быстрым рывком да так, что на держащуюся за стену Эметту с той стороны посыпалась известь и припорошила ее. Это возымело эффект – за перегородкой между комнатами притихли.