Демонология Сангомара. Небожители Севера
Шрифт:
Пребывая в замечательном состоянии духа, Лео достал из седельной сумки серебристую флейту, и над равнинами разнеслась тонкая душевная мелодия, от которой многие в отряде прикрыли глаза, наслаждаясь возрождающимися в душе сладостными ощущениями.
Филипп с задумчивой улыбкой поглядывал на сына, настроение которого улучшалось тем больше, чем дальше отряд удалялся от Брасо-Дэнто. Однако в глазах графа, наоборот, читалась легкая грусть. Порой, встречаясь взглядом со своей дочерью, Филипп видел и у нее состояние смятения от счастливого вида Леонардо. Леонардо еще не
Поначалу, когда Лео был еще совсем юн, его амбициозность, яркий характер, обаяние и тщеславие создавали иллюзию того, что Филипп получит того наследника, которого хотел. Сильного лидера и мудрого правителя, готового взять на себя ответственность за благосостояние своего народа. Вспыльчивость и позерство сына Филипп списывал на молодые годы, считая, что с возрастом эта юношеская удаль и эгоцентризм уйдут. Гиффард не разделял мнения своего товарища и, встретившись в последний свой визит с уже подросшим Леонардо, стал осторожно и мягко настаивать на том, что надо бы подумать о другом наследнике.
Граф фон де Тастемара, ослепленный любовью к сыну, до последнего верил, что еще год-два и парень остепенится. Но годы все шли… Леонард потерял всякое желание учиться на своих и чужих ошибках, свое лишь мнение стал считать верным, а тщеславие раздулось до огромных размеров. И последние события доказали правоту слов Гиффарда. Можно было бы выждать еще пару десятков лет, быть может Леонардо все же поумнеет, но времени ждать не было, нужно было решать. Передача дара сыну могла обернуться катастрофой: Филипп понимал, что помощи в управлении от Леонардо он не дождется, а вот дел ставший Старейшиной сын мог наворотить.
Филипп посмотрел на свою дочь: спокойную, последовательную и лишенную тех тщеславных страстей, которые были присущи ее брату. И хотя у Йевы присутствовала та же упертость, что и у Лео, все-таки дочь была более восприимчива к критике и училась. Она неплохо справлялась с вопросами, касающимися управления графством, но вот лидером она не являлась. Тем не менее, Филипп был уверен, что на дочь можно положиться хотя бы в некоторых делах, связанных с помощью по управлению Вороньими Землями.
В итоге, Филипп получил одного лидера, но никудышного правителя, и одного хорошего управителя, но никудышного лидера. Граф вздохнул и погрузился в мрачные думы, вспоминая своего товарища Гиффарда.
Послышался странный звук, а потом многочисленный дикий хохот со всех сторон. Граф вернулся из своих мыслей в реальность, замедлил коня и удивленно обернулся. Уильям повис под брюхом лошади на перевернувшимся седле и, пытаясь выбраться, плюхнулся в грязь. Кобыла встала, потеряв наездника. Выбравшись из-под лошади, грязный и пунцовый от стыда, взъерошенный мужчина постарался безуспешно вернуть седло на место. Седельные сумки, по которым прошлась серая кобыла, лежали вдавленные в грязь, в ножны затекла вода, а все содержимое сумок испачкалось.
Отряд, остановившись, хохотал. Солры держались за живот, кто-то прикрывал рот рукой, некоторые вытирали от смеха слезы. Леонардо смеялся громче всех, и даже Йева хихикала в руку от столь комичной картины. Филипп, еле сдерживаясь, чтоб не присоединиться к общей эйфории, направил коня к измазанному в грязи Уиллу, чтобы помочь, но сэр Рэй его опередил.
Рыцарь шустро спрыгнул с коня и, чуть гремя доспехами, с широкой улыбкой на лице, помог бедняге Уиллу, который готов был провалиться сквозь землю от стыда, поправить седло.
– Вы плохо затянули подпругу, – смеясь, деликатно сказал капитан и помог зафиксировать седло. – Вот так ее надо затягивать, чтобы не свалиться.
– Спасибо, – выдавил из себя благодарно пунцовый Уильям, лицо которого залила краска.
– Вы и на лошади не ездили, да? – осторожно спросил сэр Рэй, видя, как мужчина стал неуклюже взбираться на лошадь с правой стороны. – Всегда садятся слева.
– Ездил два раза, но недолго… Да и то была один раз лошадь без седла, а в другой раз уже оседланная, чужая лошадь, – ответил смущенно Уилл.
– Понятно, – сочувствующе посмотрел на пристыженного мужчину капитан и вернулся к своему гнедому жеребцу, ловко взобрался в седло.
Отряд двинулся дальше, Уильям натянул поводья и остался в хвосте, пропустив даже слуг, что взглянули на него хоть и с сочувствием, но и весельем одновременно. Пользуясь тем, что никто его не видит, бедняга Уилл пытался отжать грязь с длинных волос и вычистить одежду. Но все же вид у него остался запачканный и побитый.
Ближе к вечеру отряд разбил лагерь у поймы весьма большой речушки, которая из-за дождей разлилась широко, на пару десятков васо. Воины Вороньей Долины установили навес над полевой кухней и, голодные, стали приводить в порядок коней. Чукк и Грон колдовали над котелками, а иначе, как колдовством их споры насчет ингредиентов и пританцовывания, и назвать нельзя было. Запахи вареной косули и тушеных зайцев разносились, казалось, над всей равниной, а нервно облизывающиеся Солры постоянно оборачивались, стоя у лошадей, и с тоской смотрели в сторону варева.
– Уильям, раз уж начало, предлагаю нам уединиться, чтобы успеть потренироваться, – сказал негромко сэр Рэй, тоже принюхиваясь к ароматам с кухни. – Иначе я сейчас с ума здесь сойду… Повара графа – это кудесники какие-то, еще не дав миски в руки, они уже довели меня до безумия.
– Пойдемте, сэр Рэй, – ответил Уильям, заканчивая чистить Серебрушку, как он назвал свою кобылу.
Взяв свои мечи, мужчины обогнули холм, прошли немного и завернули за другую возвышенность, окончательно скрывшись от любопытных глаз. Сэр Рэй, который до сих пор был в полном обмундировании, улыбнулся и обратился к Уильяму.
– Так-с, ну, начнемс… Для начала вытащите меч так, словно хотите меня атаковать прямо сейчас, – сказал рыцарь и быстрым движением ловко достал меч из ножен, сделанных из тисненной коричневой кожи и украшенных изображениями воронов.
Уильям, кинув взгляд на свой пояс, взялся рукой за рукоять и потянул ее, но уже через мгновение к его горлу был приставлен клинок.
– Кто ж смотрит на меч, когда напротив Вас стоит противник? Вы должны, Уильям, делать это не глядя. Был бы вместо меня реальный враг, голова б ваша уже покатилась по земле, – спокойным тоном заявил сэр Рэй, однако его карие глаза смеялись, а только-только зарождающаяся сеточка морщин в уголках стала четче и глубже. – Еще раз.