Deng Ming-Dao
Шрифт:
Великий Мастер снова вытянул руку, на этот раз он коснулся Сайхуна.
Учитель благословил ученика, Сайхун на мгновение посмотрел на человека, которого он любил больше всего на свете. На мгновение он заметил, что, как обычно, несокрушимый учитель улыбается ему, благословляя на дальнейший путь. То был последний раз, когда они стояли вместе на склонах Хуашань.
Они стояли на вокзале в ожидании поезда. За все это время учитель ни разу не обернулся, чтобы посмотреть на Хуашань. Наконец они взобрались в вагон. Поезд был переполнен галдящими крестьянами, домашней живностью и грубыми кондукторами. Учитель неизменно хранил молчание. Монахи отправились в Пекин. Из-за плохой системы железнодорожных сообщений это путешествие обещало продлиться
– Учитель! Учитель! Как я рад встрече с вами! – взволнованно воскликнул худосочный старик.
– Дело не совсем в этом, мой старый друг. Ты просто проявляешь определенное гостеприимство, – ответил Великий Мастер.
Господин Чэнь был вполне обеспеченным ученым. В свое время он работал профессором в Нанкинском университете. Чэнь уже много лет был поклонником Великого Мастера. Удалившийся от дел ученый сохранил небольшую виллу в предместье Пекина и до того времени ему удавалось сохранять как свою собственность, так и слуг. Просторный особняк представлял собой классическое жилище ученого: он был ориентирован на юг и окружен садом ‹. высоким забором. Резные карнизы и остроконечные черепичные крыши Придавали дому изящество; бросались в глаза и тщательно ухоженные деревья, и клумбы с цветами. Хозяин провел монахов в домик для гостей, расположенный сразу за беседкой, рядом с огромным зеркалом пруда. Чэнь предложил Великому Мастеру оставаться здесь столько, сколько тот пожелает.
Начали сгущаться тучи. Вскоре небо приобрело свинцово-серый цвет. Ненастье заволокло небосвод, полностью закрыв солнце. В павильонах загулял северный ветер, сердито размахивая едва зазеленевшими космами плакучих ив. Ручейки и пруды в имении вскипели от ненастной ряби.
Следующий порыв ветра принес с собой несколько тяжелых капель. Великий Мастер и два служки шли по закрытой садовой тропинке, и одежды их развевались, словно флаги на горной вершине. Невзирая на тяжелый сундук, Сайхун постарался поплотнее запахнуть пальто. Неожиданный ледяной холод заставил его лицо побледнеть. В домике для гостей было так же холодно, как в Хуашань, хотя внутри жилище оказалось более ярко украшенным. Гипсовые стены бледно-лавандового оттенка; решетчатые окна из сандалового дерева, которые создают теплый акцент жилья. Комната была обставлена тяжелой резной мебелью красного дерева. Интерьер украшали картины с изображением пионов – собственное творение хозяина. Сайхун и Журчание Чистой Воды опустили сундук Великого Мастера на толстый ковер. Теперь этот сундук был единственным напоминанием о жизни в любимом горном храме.
Понемногу дождь перешел в ливень. Капли воды, стекавшие по карнизам снаружи, скоро превратились в непрерывные струи, а стук капель по крыше сменился барабанным гулом. Садовые растения не перенесли такое издевательство природы. Первые листки и зеленые почки осыпались на землю и потерянно кружились в черных мутных лужах.
Сайхун вышел в портик, чтобы понаблюдать за стеной дождя. Падающие капли секли воздух мириадами сверкающих клинков. Учителя говорили Сайхуну, что вода всегда чистая. Она смывает зло, а зло не может преодолеть струящийся водный поток. Вода омывает тело, питает его. В этих переплетениях струй живут бесконечные каллиграфические удары, из которых мудрый может многое почерпнуть.
Потом он вернулся обратно в дом и увидел, что мастер также смотрит в сад. Мутный свет, пробивающийся через переплеты рамы, отбрасывал на лицо учителя причудливые тени.
– Все кончено, – тихо пробормотал учитель. – Те времена больше никогда не вернутся.
– Да, больше не встретить такого очарования, – согласился Сайхун и тоже развернулся к окну.
– Очарования? – эхом повторил Великий Мастер. – Нет, в этом мире больше нет места магии.
– Но почему магия исчезла с этой земли? – подумал вслух Сайхун.
– Безусловно, только из-за человеческой глупости. Люди повсеместно стремятся настроить побольше домов и высоких зданий. Через просторы дикой природы они тянут мили электрических проводов, а в теле земли роют ненужные тоннели. Самолеты загрязняют небо, океаны задыхаются от отходов. Куда спешит человек? Ведь мы лишь удушаем землю. Неужели люди думают, что единственная польза от этой планеты состоит в том, чтобы эксплуатировать ее ресурсы? Если бы они понимали идею пустоты и непостоянства, то заметили бы, что девственная сила дикой природы также поддерживает их существование.
Человек был создан в гармонии с природой. В лесах и горах существуют десять тысяч сил, которые могут поддержать человека в любой момент. Шепот вечности вполне доступен слуху. Природа подпитывает нас всеми пятью элементами. Вода, дерево, огонь, земля и металл вращаются на своих собственных орбитах. Мы черпаем свою силу, настраивая себя на каждый из этих элементов.
Но люди считают, что дерево годится лишь для строительства и разведения огня; огонь используется для приведения в движение машин. Земля в понимании человека годится лишь для того, чтобы опустошать ее богатые кладовые. Металл служит для изготовления орудий разрушения, а вода принимает отходы жизнедеятельности. Люди считают, что существует лишь то, что они видят. Они воспринимают как питание лишь то, что покупается в магазинах. Они полагают, что настраивать себя можно лишь с помощью амбиций, жадности или эгоизма. Они прославляют свое ничтожество; но если бы они хотя бы на мгновение остановились и задумались, то поняли бы, что именно этот мир поддерживает их. Когда их час нагрянет, мир безжалостно поглотит их. Из всех существ на этой планете лишь человек наделен способностью размышлять. Животные идут по жизни, даже не отделяясь от своей природной судьбы. Они живут своими инстинктами.
Человеческим существам стоило бы использовать свой разум для того, чтобы с его помощью отвернуться от своей инстинктивной похоти и жадности, обратив лицо к солнцу святости и свету божественности. И когда появится яркий Путь, человек должен испытать почтение. Но вместо этого человек использует собственную хитрость для восхваления собственных чувств и поддержания своей жадности. Под лучами священного сияния они жмурятся я стараются держаться в тени.
Великий Мастер повернулся к Сайхуну.
– Это последний урок, который ты получил в Китае, – сказал учитель. Сайхун торжественно кивнул в ответ.
– Важно понять, каким образом справляться со своей жизнью. Даосы понимают жизнь определенным образом. Мы развили нашу философию в подход к жизни; но эта философия не всегда работает в условиях другой культуры.
– Запад совсем не похож на Китай.
– Я знаю. Когда ты находишься на Западе, старайся понять его. Не старайся просто остаться китайцем. Смешивайся с другой культурой. Понимай ее. Каждая культура действует. Когда ты окажешься в ее лоне, старайся делать все так, как принято там.
– Зачем все усложнять? – продолжил Великий Мастер. – Инь и Ян, десять тысяч предметов обозначают разделение. Разделение подразумевает дискриминацию. Дискриминация означает разногласие. Ты не должен стремиться только к положительному. В жизни ты должен также воспринимать и отрицательное. Те, кто не воспринимает обе стороны, становятся злыми. Жизнь – это колебание между добром и злом. Пусть себе колеблется. В ней есть созидание и разрушение, плохое и хорошее. Жизнь будет течь своим лутем. Постарайся смешаться с ней. Оставайся простым.