Деревянные космолеты (Мир и Верхний Мир - 2)

Шоу Боб

– Глянь, как им не терпится, - сказал он, приблизившись к Сондевире. Для них это развлечение. Бьюсь об заклад, они не верят в мои пилотские способности.

– Скоро ты покажешь, на что способен.
– В голосе девушки было меньше тепла, чем хотелось бы Бартану.
– Надеюсь, пилот из тебя получше, чем проводник.

– Сонди!

– А что?
– без тени раскаяния откликнулась она.
– Ты не можешь отрицать: за что бы ты ни брался, получалась только распрекрасная свиная задница.

Бартан оторопело глянул на нее и залился краской. Наверно, за всю свою жизнь он не

видел девичьего лица прелестнее. Эти широко расставленные синие глаза, идеальный носик, изящно очерченные чувственные губки заставляли его сердце трепетать, и инстинкт подсказывал ему, что у Сондевиры есть и другие, скрытые достоинства - под стать внешним. Но то и дело с ее губ срывались словечки, приличествующие только этим грубиянам и неряхам, среди которых она выросла. А что, если она это делает не случайно? Может быть, таким образом Сондевира - на свой манер - предостерегает Бартана, что судьба селянина, которую он себе уготовил, - не для маминых сынков?

В следующее мгновение его мысли вернулись к более насущным проблемам.

– Осторожно!
– закричал он, бросаясь к фургону. Один из фермеров вознамерился скинуть за борт зеленый ящик.
– Там же кристаллы!

Фермер равнодушно пожал плечами и отдал ящик Бартану.

– Давай заодно и пурпурный.
– С двумя ящиками под мышками он отошел в сторонку, к плоскому валуну. Зеленые кристаллы пикона и пурпурные - халвелла (и те, и другие извлекались из почвы корнями бракки) не были опасны, если их не смешивать в замкнутом пространстве. Они стоили дорого и за пределами больших поселений встречались редко, поэтому Бартан пуще глаз берег отцовские припасы.

Понимая, что от полета, как и от связанных с ним опасностей, уже не отвертеться, Бартан взялся руководить распаковкой и сборкой воздушного корабля. Маленькая гондола, несмотря на ее исключительную легкость, тревоги не вызывала, а газовая горелка из древесины бракки практически не знала износа. Больше всего Бартан беспокоился из-за оболочки. Еще до отъезда каравана пропитанная лаком парусина выглядела неважно, и уж явно она не стала лучше, пока тряслась в задней части фургона. Когда оболочку расстелили на земле, Бартан проверил швы и крепежную тесьму и пришел к неутешительным выводам. На ощупь ткань казалась не прочнее бумаги, а тесьма была так истрепана, что напоминала бахрому.

"Это безумие, - подумал Бартан.
– Я не дам себя угробить! Ни за что!"

Но как это сделать - вот вопрос. Выбор был небогат: либо пойти на попятный и тогда иметь дело с Тринчилом, либо тайком испортить шлюпку, продырявив оболочку.

И тут он заметил, что переселенцев будто подменили. Люди спрашивали о конструкции и предназначении разных деталей корабля и с интересом выслушивали его ответы. Присмирели даже самые непослушные дети. Постепенно до Бартана дошло, что переселенцы еще ни разу не прикасались к действующему летательному аппарату и у них возникло предвкушение чуда. Шлюпка с ее загадочными механизмами была прямо перед глазами, доказывая, что ее хозяин на самом деле воздухоплаватель. В считанные минуты Бартан обрел авторитет, он был уже не фермером-новичком, всеобщей обузой, а хранителем тайного знания, редчайшего искусства, обладал божественным

даром парить среди облаков. Их уважение было весьма отрадным, но, увы, недолговечным. В этом Бартан почти не сомневался.

– Сколько тебе нужно времени, чтобы добраться на этой хреновине до холмов?
– спросил Тринчил без тени обычной снисходительности в голосе.

– Минут тридцать. Что-то около этого.

Тринчил присвистнул.

– Ничего себе! И не страшно?

– Ничуточки.
– Бартан вздохнул, жалея, что не может больше откладывать признание.
– Видишь ли, в мои намерения совершенно не входит испытывать на прочность это...

– Бартан!
– Рядом возникла Сондевира в ореоле золотых кос и обвила рукой его талию.
– Молодчина! Я тобой горжусь!

Огромным усилием воли он заставил себя улыбнуться.

– Я должен кое-что...

– Хочу пошептаться.
– Она пригнула вниз его голову и прижалась теплой грудью к его ребрам, а лобком - к бедру.
– Прости, что я была такая грубая, - выдохнула она ему в ухо.
– Испугалась за нас, очень уж дядя Джоп рассердился. Если бы свадьба сорвалась, я бы этого не пережила. Но теперь снова все в порядке. Бартан, покажи им всем, какой ты молодчина. Хотя бы ради меня.

– Я...
– Голос Бартана поблек, когда он поймал на себе инквизиторский взгляд Тринчила.

– Ты хотел что-то сказать.
– Казалось, застарелая злоба в глазах фермера вспыхнула с новой силой.
– Насчет того, что не собираешься лететь.

– Не собираюсь лететь?
– Бартан почувствовал, как рука Сондевиры скользнула по его спине и остановилась на ягодицах.
– С чего ты взял? Я имел в виду, что не боюсь, потому что не собираюсь испытывать корабль на прочность. Слетаю на разведку и вернусь, а рекордов скорости или воздушной акробатики от меня не жди. Сам знаешь, для меня воздухоплавание - всего лишь работа.

– Рад слышать, - ухмыльнулся Тринчил.
– Провалиться мне на этом месте, если я начну давать советы такому доке. Но все-таки можно я тебе дам один-единственный пустяковый советик?

– Пожалуйста.
– Бартан недоумевал, почему его совершенно не успокаивает стариковская улыбка.

Огромными ладонями Тринчил сдавил плечи Бартана и игриво встряхнул его.

– Если там, за холмами, вдруг не окажется хорошей земли, лети-ка прямиком дальше и позаботься, чтобы между мной и тобой было как можно больше лиг.

Шлюпка легко поддавалась управлению, и если бы Бартан не опасался разрыва оболочки, он, как в детстве, вознесся бы над планетой в той же мере духовно, что и телесно. Сконструированный и построенный его отцом корабль сущая диковина для фермеров - имел всего лишь три основных двигательных узла. Дроссель регулировал подачу пикона и халвелла в камеру сгорания, и производимый там раскаленный газ маглайн выпускался через кормовое сопло, что и делало навигацию возможной. Благодаря румпелю сопло могло поворачиваться в горизонтальной плоскости. А когда требовалось набрать высоту или хотя бы удержаться на прежней, в купол подавался газ. Даже остывший маглайн был легче воздуха, и это позволяло строить небольшие, удобные и надежные воздушные корабли.