Десять миллионов Красного Опоссума (с илл.)
Шрифт:
Я подхожу к сэру Риду, молчаливо шагавшему впереди нас. Но, погруженный в свои думы, он не замечает меня.
— Фрэнсис, — говорю тогда я канадцу, — вам знаком этот край. Объясните же мне, пожалуйста, странную перемену в растительности.
— Ах, monsieur, — шепотом отвечает мне бравый охотник. — Я опасаюсь несчастия.
— Боже мой! Что еще ожидает нас?
— Если вид леса не обманывает меня, наше положение опять ухудшится.
Чем дальше продвигаемся мы, тем более безотрадною делается картина леса. Трава суха и тверда, как солома. Листья с деревьев попадали, а оставшиеся приняли тот красноватый цвет, какой встречается осенью в наших
Анализируя все виденное нами, я начинаю понимать причину. Очевидно, лес получил, по выражению Фрэнсиса, «солнечный удар». Без сомнения, здесь давно уже не выпадало дождей, а между тем тропическое солнце жгло не ослабевая и окончательно высушило почву. Тогда вся растительность, лишившись животворной влаги, погибла, а вслед за растениями погибли или разбежались и животные. Как видно, «солнечный удар» распространился очень далеко. По крайней мере, всюду, куда ни проникал наш взор, он встречал ту же печальную картину. Нам стало ясно, что только опушка леса, где разбит лагерь, благодаря большому ручью сохранила свой прежний вид. Но надолго ли? Не иссякнет ли в этой палящей печи и наш источник?
— Все против нас! — пробормотал сэр Рид. — Возвратимся назад; нечего и думать пройти этим проклятым местом. Нужно найти другую дорогу. Только, господа, советую вам ничего не говорить нашим. Зачем увеличивать страдания наших товарищей, сообщая им о новом несчастий.
Молчаливый жест с нашей стороны был единственным ответом. Мы печально возвратились в лагерь.
— Ну, что? Где мой кенгуру? — вскричал Кроули, завидев нас.
— Нет его.
— Я так и заключил по вашему виду. К счастию, Том позаботился о жарком. Майор, нужно заметить, у вас ценный слуга.
Что делать? Впереди мертвый лес, позади — песчаная пустыня! Положение ужасное! Между тем съестные припасы на исходе, а возобновить их нет никаких средств. Остается одно — следовать по течению ручья, но он, к несчастию, направляется к западу, следовательно, удаляется от нашего направления. Однако время не ждет: нужно как можно скорее решиться на что-нибудь.
За мучительно жарким днем настает тихая, но душная ночь. Весь караван погружается в сон. Только я не смыкаю глаз. Следы не прошедшей еще болезни и неизвестность будущего гонят дремоту с моих утомленных глаз. Устав лежать, я встаю и принимаюсь ходить взад и вперед по берегу ручья. Погода между тем переменилась. Темно-синее небо, где горели блестящие огни звезд, стало заволакиваться черными облаками. Забушевал ветер, поднимая массы пыли в пустыне. Гонимые под напором воздушных масс, черные тучи обложили весь горизонт, и скоро свет звезд померк за этою мрачною пеленою. Я с любопытством слежу за удивительною картиною. Вдруг отдаленный шум поразил мой слух. «Что бы это значило?» — беспокойно думал я, прислушиваясь к странным звукам, то усиливавшимся, то ослабевавшим, смотря по силе ветра. Неизвестность еще более увеличивала мое беспокойство. Я наклоняю ухо к земле: шум становится все яснее и ближе. Кажется, будто ревет какое-то гигантское животное или клокочет массивный котел. Предчувствие чего-то недоброго тоскливо сжимает мое сердце. Я бегу будить майора и Тома, природный инстинкт которого поможет объяснить причину этого явления.
Том мигом вскакивает на ноги и весь обращается
— Ооак!!.
Все спросонок открывают глаза и недоумевающе смотрят на старого туземца.
— Что с тобой? — с волнением спрашивает майор.
— Вода!
— Что ты хочешь этим сказать?
Старый Том, энергично размахивая своими длинными руками, отвечает непонятною для меня фразою, но майор, привыкший уже к образной речи своего слуги, сразу угадывает ее смысл.
Не говоря ни слова, он летит со всех ног к сэру Риду.
— Что случилось, Гарвэй? — торопливо спрашивает тот, увидев испуганное лицо своего друга.
— Наводнение… живее вставайте все… — запыхавшись, кричит майор.
При этом известии о новом несчастий старый скваттер совсем потерялся.
— Что же делать?
— Нужно скорее покинуть эту долину.
— Но успеем ли?
— Попробуем!
В этом слове высказалась вся решимость старого офицера, не знающего страха. Он решил бороться до последней возможности. Эта твердость ободрила сэра Рида.
— Гарвэй, примите командование. Мне нужно позаботиться о девушках. — Сказав это, скваттер бросился к тому месту, где находились мисс Мэри и ее служанка.
Майор быстро составляет план действия.
— Ко мне, друзья! — раздается его громовой голос.
Все группируются около него, ожидая приказаний.
Конвойные давно уже готовы.
— Запрягай лошадей!
Двенадцать человек немедленно отделяются и быстро исполняют приказание.
Ужасный удар грома заглушает порывы ветра. Раздается страшный треск, и вершины нескольких деревьев расщепляются, словно лучина. Более сухие из них вспыхивают ярким светом.
— Пусть каждый возьмет себе съестных припасов на два дня и по пяти пачек с патронами! — слышится сквозь гром команда майора.
В одну минуту ящики с припасами взламываются ударами топора, и содержимое расходится по рукам.
Между тем буря свирепствует, как не знающий удержу дикий зверь. Целые снопы молний разрезают густой мрак ночи. Оглушительные удары грома сотрясают воздух. Мчавшаяся громадным потоком вода, гул которой так испугал меня, дополняет картину тропической бури.
Несмотря на всю ярость бушевавшей стихии, голос нашего командира по-прежнему тверд и звучит, как труба.
— Все ли готово?
— Все, — отвечает Кроули, исполнявший должность лейтенанта, точно на параде.
— Хорошо! Эдуард, возьмите большую карту: я поручаю ее вам.
— Слушаю, начальник.
— Фрэнсис, вам поручаю буссоль и секстант: эти инструменты теперь так же драгоценны для нас, как съестные припасы.
— Я позабочусь о них, — просто отвечает канадец.
Эти слова означают, что он скорее умрет, чем оставит вверенные вещи.
Шум невыносимый. Страшный поток уже близко. Нужно скорее бежать. Испуганные лошади едва сдерживаются сильными руками конвойных.
— Вперед!
Но не успели мы тронуться с места, как впереди нас вспыхнуло яркое пламя: это горела сухая трава, зажженная молниями. За травою занялись огнем деревья. Бушевавший ветер со сказочною быстротою разносил огонь повсюду, и скоро весь горизонт пред нами был охвачен пожаром.
В то же время справа мчался страшный поток. Куда же бежать? Где скрыться от смерти?
За воем бури, клокотанием огня и ревом волн не слышно было человеческого голоса. Но вот опять, словно труба, прозвучало: