Дети выживших
Шрифт:
Радас мог призвать свободных граждан, — что он и сделал.
Но не так-то просто в Эль-Мене было призвать граждан. Граждан было немного, и большая их часть занималась торговлей, путешествиями, возделывала скудные участки земли, трудилась на судовых верфях, которых было три. На одной строили военные корабли, на другой — купеческие торговые галеры, на третьей — лодки и парусники для каботажного плавания.
Самые богатые владели рабами, которые работали на соляных копях — главном богатстве Эль-Менского государства. Они сдавали рабов в аренду государству, потому, что по закону копи принадлежали народу, то есть казне.
Народное собрание, выслушав Радаса на главной площади города, которая одновременно была и главным рынком, решило: хуссарабов следует остановить в Ардском проходе. Этот проход, шириной в два полета стрелы, был единственной дорогой, по которой можно было пройти на Равнину Дождей.
От прохода до Эль-Мена — два дневных перехода. Войска перекроют проход, а тем временем подоспеет Самбрий с флотом и войсками. Тогда можно будет высадить с моря десант в тылу у хуссарабов и разбить варваров.
Так решил народ.
Амза ехал в просторной повозке, состоявшей из двух комнат. В одной он спал и отдыхал, в другой принимал военачальников. Повозку тянули волы, медлительные и выносливые. Амза говорил, что стремительность и быстрота — главные преимущества хуссарабов, но иногда не мешает и подумать.
Тем не менее, думалось в повозке плохо. Духота измучила Амзу, и вечером, после захода солнца, он с облегчением приказывал разбить лагерь и, отдуваясь, вываливался из повозки.
Там, где отроги Огненных гор вплотную подходят к морю, Амза велел остановиться на несколько дней. Узкая полоса между морем и горами постепенно сужалась и в нескольких милях к югу превращалась в Ардский проход.
Проход был укреплен трудом многих поколений эль-менцев. Зигзагообразная насыпная стена замыкала его, перед стеной были вырыты несколько рвов. Шесть высоких башен сторожили проход. В башнях не было бойниц, лучники находились на верхней площадке, защищенной зубчатым парапетом. Не было лучников и на стене: достаточно было воинов на башнях.
Первый разведывательный отряд хуссарабов, приблизившийся к укреплениям, был обстрелян с башен из баллист и катапульт. Отряд понес потери, и вернулся с неутешительными известиями.
— Надо искать обходную дорогу, — сказал Амза.
— Её нет, — отозвался Лухар.
Амза сердито глянул на него.
— Откуда ты знаешь?
— Эль-менцы позаботились об этом давным-давно, еще во времена бронзовых мечей и колесниц. Огненные горы здесь непроходимы.
— А как же ходят козы? — насмешливо спросил Амза.
— Козы здесь не ходят.
Амза приподнялся рывком, раздосадованный возражениями.
— Откуда ты знаешь? — грозно повторил он.
Лухар обернулся к начальнику разведки Нангу.
Нанг выступил вперед, поклонился Амзе и сказал:
— Повелитель! У нас есть пленные и перебежчики. Они рассказывают одно и то же. Горные дикие тропы срыты или завалены. На перевалах стоят сторожевые башни со стражей, на вершинах — наблюдатели. Ард непроходим.
Амза, оттопырив нижнюю губу, обдумал слова Нанга. Потом вздохнул и угрюмо воззрился на Лухара.
— Наверное у тебя, аххумская лисица, есть в запасе какая-нибудь хитрость, да? Иначе бы ты не спорил со мной.
Губы Лухара тронула едва заметная улыбка, но лицо его было серьезным и сосредоточенным.
— Есть только один путь, повелитель. По морю.
Амза открыл рот от удивления, как будто услышал нечто невероятное.
— Аххум! — начал он, — Может быть, ты не знаешь, что хуссарабы не умеют плавать по морям? Может быть, тебе не сказали, что Великий Богда однажды поклялся, что ни один хуссараб никогда не бросит коня? Может быть, тебе неведомо…
Лухар повернул квадратный лоскут кожи, на котором была изображена карта. Эту карту он купил на рынке в Нуанне, у какого-то купца, не раз бывавшего в Эль-Мене.
Это была схематичная, но достаточно подробная карта, и на ней были нарисованы все береговые изгибы между устьем Неррайны и Эль-Меном.
— Посмотри, повелитель, — сказал Лухар. — Вот здесь расположен наш лагерь. Этот полумесяц — Киэнтская коса, выдающаяся в море на три дневных перехода. Коса охраняется, но вовсе не так хорошо, как горы.
Амза нехотя глянул на карту.
— От нашего лагеря до косы по прямой — полтора дневных перехода, или пятнадцать сухопутных равнинных лиг. Есть корабли с палубами, на которых могут стоять кони. Хуссарабам не придется расставаться с ними. Они поплывут вместе.
— И где же эти корабли? — с подозрением спросил Амза.
— Сто двадцать таких кораблей собраны в гавани Суэ и ожидают приказа, чтобы выйти в море. А вот здесь, — Лухар снова показал на карту, — есть небольшой поселок с двумя причалами. Корабли можно подвести сюда и в безветренную погоду перевезти на понтонах людей и лошадей. Лучше сделать это ночью. Переход займет сутки, и высаживаться они будут тоже ночью, и тоже с понтонов — вот здесь. Мы ударим неожиданно, с тыла. Мы можем даже не пытаться штурмовать укрепления Арда, а сразу атаковать Эль-Мен, в котором нас никто не ждет.
Амза вопросительно взглянул на Нанга. Нанг поклонился и сказал:
— Это самый лучший план, повелитель.
Амза вздохнул и сказал:
— Ладно. Уходите. Мне надо подумать.
Он приказал принести жирного барашка и бутыль с данахским вином. Еда и питье помогали ему думать.
Он задумчиво поглощал барашка, вытирая, по обычаю, жирные руки о сапоги и кожаный верх шапки. От этого кожа всегда блестела, как новая, не промокала, не трескалась и оставалась мягкой.