Детский дом и его обитатели
Шрифт:
– Так, так… – качаю головой я. – Так ты только из-за «Спектра» хочешь бросить курить и матом не ругаешься?
Лиса смутилась.
– Балдеть можно и за так, вааще-то…
– Точно! – взял слово Огурец. – Бесплатно не пить и не курить – это просто издеватедльство над молодым, неокрепшим организмом.
Вот ехидна! Не удержался от язвы.
– Так что решили? Оставляем в «Спектре» эти пункты?
– До полного искоренения – в натуре! – громче всех выкрикнула Лиса, вскакивая с места.
Она вышла в центр отрядной, достала из кармана халата
– Йоооо… – испустил протяжный стон Огурец. – Зачем так резко?
– Так и запишем в кондуит, – безмятежно сказала Кира и внесла сответствующую пометку в командирский журнал: Лиса против курения, мотив – оно снижает успеваемость.
– А также баллонакопляемость, – вставил реплику Огурец.
В особой графе Спектра» у нас стоял «рост над собой». После взбучки в кабинете директора (дети об этом узнали от Беева, который весь наш диалог благополучно подслушивал под дверью), мы ещё более рьяно взялись за дело «самосовершенствования».
Дети старались иногда до смешного серьёзно – выволакивали на свет божий такие, казалось бы, мелочи из своей повседневной жизни, что нельзя было слушать эту исповедь без улыбки.
– Уже два дня не выражался, – докладывает Бельчиков, и его сотоварищи одобрительно гудят. – Не верите?
Он претендует на этой неделе на «красненькую».
– Гигант и покоритель Крыма, – говорит Кира. – Плюс три балла.
– Так мало? – разочарованно тянет Бельчиков.
– Знаешь что, Мамочка, тебе авансом верить нельзя. Вот неделю продержишься, получишь десятку, – вносит ясность в бухгалтерский учёт Огурец.
Около «Спектра» всё время толпится народ. На цветистые комментарии не скупятся. Особенно усердствовали бывшие.
– Ого! Мамочка и точно красный!
– Его надо в отряд «Помидорных веществ» перевести.
– А что, есть такой?
– В овощном магазине разве что узнай.
– А Жигал жёлтый.
– Печень барахлит, ясное дело.
– Микстурки перекушал…
– Огурец, глянь, весь жёлтый.
– А каким же ему быть? Такой вот он овощ.
– Ну-ка, ну-ка… Кто это такой голубенький?
– Беев, поганец, кто ж ещё.
– Как нехорошо…
– Ай-я-яй…
– Вы чего, опсихели? – дуется Беев.
Но общественное внимание уже переключилось на отчёт за неделю о событиях на мировой арене. Теперь лично Джимми Картеру адресуются иронические послания.
Наша жизнь покатилась дальше.
Первую весну мы пережили без особых приключений. На летучке, когда в очередной раз был поставлен вопрос о нашем отряде и нашем опыте, Матрона сказала: Дела у них, вообще-то, идут неплохо. Что-то конкретное выделить из проводимых Ольгой Николаевной мероприятий я затрудняюсь. Возможно, работает весь комплекс мер. Ничего особенного, вообще говоря…
– Так будем рекомендовать Ольгу Николаевну на конференцию или как? – спросила Людмила Сергеевна.
– Передового опыта пока не вижу, – сказала Матрона и развела руками. – Делится пока, увы, нечем.
– Главное, – подала голос воспитательница первого класса, – удалось оградить младших воспитанников детского дома от агрессии со стороны старших. Жить нам стало спокойнее. И если бы не досаждали некоторые воспитанники второго отряда…
– Простите, мы сейчас обсуждаем первый отряд, – прервала её Людмила Семёновна, и Надежда Ивановна замолчала.
– И убегать из детского дома дети стали реже, – вставила реплику Нора. – И главное, прошу заметить, дети стали усердно учиться, чего от них в прошлые годы не мог добиться ни один воспитатель.
– Кому нужна их учёба? – сказала снисходительным тоном завуч. – Тройки выведут, а большего для ПТУ и не надо.
Наши, действительно, стали учиться. Даже если у большинства и были тройки, то они их заработали честно. Однако кое у кого были четвёрки. Дети, не выдержав моего напора, стали отчаянно стремиться «к свету». А я наседала на них. В этом смысле, без устали и каждодневно, убеждая их учиться старательно и усердно. Иначе – путь в тупик. Завуч напрямую не говорила мне, конечно, – зачем всё это? Но однажды всё-таки разоткровенничалась:
– Была вчера на совещании, так инструктор прямым текстом заявил, что ученых и инженеров в нашей стране навалом, а вот хорошего ремесленника днём с огнём не сыщешь.
– И что, – не поняла, как всегда, в таких случаях, я, – это повод чтобы поощрять нерадение в учёбе?
– А как ещё снизить конкуренцию в вузах?
– А зачем её снижать? – удивилась я.
– А потому что рабочих уже не хватает.
– Так надо идти другим путём – повышать привлекательность рабочего руда, престиж профессии, как это раньше было, ну и производственный процесс можно усовершенствовать… А искусственно плодить неучей и лишать детей стимула к получению образования для решения кадровых проблем, верно ли это??
– Других методов нет.
– Ерунда всё это. И не факт, что малограмотный молодой человек обязательно пойдёт в рабочие.
– А куда ж ему ещё идти? На жизнь чтоб заработать.
– Воровать пойдёт. Убивать и грабить. Им и такие способы известны.
– Вы всегда преувеличиваете, – сердито сказала она.
– В этих вопросах можно и преувеличить. Лучше перестраховаться, чем потом ахать и охать. В криминал подростки очень часто идут от неуверенности в себе, от неумения устроиться в жизни. Образование расширяет кругозор, прибавляет уверенности в себе, помогает разбираться в сложных хитросплетениях жизни.
Матрона подняла указательный палец вверх и важно сказала:
– Там лучше знают. Все тут в профессора заделались… – И ушла – так и не завершив этот странный тет-а-тет.
Что же касается «Спектра», то мы его теперь выпускали двух видов – по индивидуалам и общеотрядный. Весь отряд как отдельная единица получал каждый день свою оценку, как среднюю (красный компенсировал фиолетовый, желтый крыл синий, оранжевый компенсировался голубым, чего больше оставалось в итоге, то и было главным цветом).