Дэвид и Феникс
Шрифт:
– Действительно поздно... Я и не заметил. Что ж, я должен идти, или дома будут беспокоиться обо мне. Но могу я прийти и увидеть тебя завтра?
– Конечно, мой мальчик! В суете утра, в тишине полудня, в... э-э... если быть кратким, в любое время.
– И я принесу тебе немного печенья, если хочешь.
– Ах, - сказал Феникс, закрывая глаза.
– Случайно не сахарное печенье?
– спросил он слабым голосом. Дэвид заметил, что перья на его горле подпрыгнули вверх и вниз от быстрого глотательного движения.
– Я попрошу тетю Эми сделать немного сегодня вечером.
–
– Договорились, Феникс. Тетя Эми хранит печенье в большой банке, и я могу брать столько, сколько мне хочется.
Феникс взял Дэвида под руку, и они вместе прогулялись до другого конца уступа.
– Ты только никому об этом не говори, но здесь есть старая козья тропа по этой стороне. Она несколько заросла, но с глазами такими острыми, как у тебя, с ней не должно возникнуть никаких проблем. Она облегчит твои путешествия вверх и вниз. И еще кое что... Я полагаю, ты не будешь сообщать о наших рандеву?
– Наших чего?
– Ты не будешь говорить никому, что я здесь?
– О-о, нет нет. Я не скажу ни слова! Ну, увидимся завтра.
– Да. Как умно говорят французы... ах... ну, если быть кратким, прощай, мой мальчик. Точней до завтра.
Дэвид помахал рукой, нашел козью тропу, и начал спускаться. Он был слишком счастлив, даже посвистывал, и старался переходить на бег всякий раз, когда находил ровное место. А когда он добрался до дома, он встал на руки на заднем дворе и простоял так в течение целых двух секунд.
Глава 3, в которой принято решение о том, что Дэвид должен получить образование, а также проведен эксперимент
На следующий день потребовалось менее часа, чтобы добраться до уступа, и Дэвид был уверен, что он сможет сократить время еще больше, когда он привыкнет к козьей тропе.
Феникса нигде не было видно, и на мгновение Дэвида поразил испуг. Неужели птица улетела, несмотря на свое обещание? Но нет – тут он услышал обнадеживающий шум. Шум исходил из зарослей, и звучал очень похоже на храп.
Дэвид улыбнулся и крикнул: - Привет, Феникс!
Из зарослей донеслись звуки борьбы, и, зевая и прикрываясь крылом, появился Феникс, выглядящий очень помятым.
– Приветствую, мой мальчик!
– воскликнул он.
– Великолепное утро!
– Затем Феникс увидел бумажный пакет в руке Дэвида и недвусмысленно сглотнул.
Дэвид спрятал пакет с печеньем за спиной.
– Так, Феникс, - твердо сказал он, - ты должен пообещать мне, что не улетишь в Южную Америку. Ты сказал вчера вечером, что это можно устроить, так что давай устроим это прямо сейчас. Пока мы не договоримся - ни одного печенья.
Феникс подтянулся от негодования.
– Мой разлюбезный друг, - сказал он, - ты обижаешь меня, режешь меня по живому. Меня нельзя подкупить. Я...
– Он остановился и снова
– Ну, хорошо, - продолжил он, более мягко, - мне действительно не побороть судьбу, не так ли? Я полагаю, при данных обстоятельствах, я должен согласиться.
– Тогда, решено!
– радостно воскликнул Дэвид.
Они уселись вместе на травку, и долгое время не было слышно ничего, кроме жевания.
– Мальчик мой, - наконец сказал Феникс, счищая крошки со своей груди, - я скромно горжусь своей способностью обращаться со словами, но никакие слова не могут передать эту... ах... выпеченную поэму. Слова подводят меня.
– Я рад, что они тебе понравились, - сказал Дэвид вежливо.
– Итак, мой мальчик, - продолжил Феникс, когда он поудобнее откинулся назад, - я тут поразмышлял. Вчера ты проявил интеллектуальный интерес к моим проблемам и задавал интеллектуальные вопросы. Ты не насмехался, как возможно поступили бы другие. У тебя есть очень редкие качества.
Дэвид покраснел, и забормотал что-то, отнекиваясь.
– Не будь таким скромным, мой мальчик! Я говорю правду. Мне пришло в голову, что такой ум как твой, имея эти качества, следует и далее культивировать и совершенствовать. И я бы уклонился от своего ясно очерченного долга, если я не возьму эту задачу в свои руки. Конечно, я так понимаю, что некоторые попытки обучать тебя уже были предприняты?
– Ну, я хожу в школу, если это то, что ты имеешь в виду. Но не сейчас, потому что идут летние каникулы.
– И чему они тебя там учат?
– Э-э, чтению и письму и арифметике, и тому подобному.
– Ага!
– сказал Феникс триумфально.
– Как я и подозревал - классическое образование. Нет, я ничего не имею против классического образования как такового. Я понимаю, что математика, греческий и латинский отлично подходит для тренировки ума. Но с широкой точки зрения, классическое образование не является истинным образованием. Жизнь это реальность, жизнь это испытание. Каждому следует получать практическое образование. Трудности Жизни, мой дорогой друг!
– а классическое образование полностью игнорирует их. Вот например, как ты отличишь истинного Единорога от ложного?
– Я... я не знаю.
– Так я и думал. Где ты сможешь найти философский камень?
– Не знаю.
– Ну, тогда, я задам простой вопрос. Каково первое правило защиты, когда нападает Химера?
Дэвид почувствовал себя неловко.
– Боюсь этого я тоже не знаю, - сказал он слабым голосом.
– Вот видишь!
– воскликнул Феникс.
– Ты не получаешь истинного, практического образования... ты еще не готов к Жизни. Я, мой мальчик, собираюсь взять твое образование в свои руки.
– Ох, - сказал Дэвид.
– Ты имеешь в виду... ты собираешься давать мне... уроки?
– В его голове мелькнуло изображение Феникса (с очками на клюве и линейкой под крылом) пишущим предложения на доске. Эта мысль вызвала у него дурноту. В конце концов, было лето - а летом должны быть каникулы.
– И каким будет это образование!
– продолжил Феникс, не обращая внимания на его вопрос.
– Абсолютно не имеющее себе равных! Все преимущество моих обширных знаний, плюс многочисленные поездки в...