Девочка и пёс
Шрифт:
– Ты знаешь кто я?
– Да, Ваша светлость, – ответила Элен. Ей было до того не по себе, что она чуть не присела в каком-то нелепом реверансе, как видела в фильмах про средневековых королей и рыцарей.
– И кто же?
Элен со страхом ощутила как промелькнуло желание съязвить, мол, неужели он сам не знает кто он такой, и еще сильнее вперившись в пол, торопливо проговорила:
– Герцог Этенгорский, верховный претор Агрона, глава Судебной Палаты.
– Подними глаза на меня.
Девочка, преодолевая внутреннее сопротивление, подчинилась.
Томас Халид какое-то время с интересом вглядывался в удивительные большие ярко-синие глаза ребенка.
– Ты знаешь зачем ты здесь?
– Да, Ваша светлость. Из-за моей способности видеть правду или ложь говорит человек.
– И ты действительно это можешь?
– Да, Ваша светлость.
Верховный претор чуть усмехнулся и удовлетворенно покачал головой.
– Говоришь вполне твердо. Это хорошо. Я очень надеюсь, что это нечто большее чем ярмарочный фокус.
– К фокусам это не имеет никакого отношения. Это моя естественная способность, как способность птицы летать, а кошки видеть в темноте. Она у меня с рождения. – Голос Элен прозвучал увереннее и она даже позволила себе обойтись без "вашей светлости".
Герцог смотрел на неё с любопытством.
– Хорошо. Ты готова к маленькому испытанию?
– Вполне.
– Мой возраст сорок девять лет.
– Вы лжете, – спокойно сказала Элен.
– Пятьдесят девять.
– Ложь.
– Пятьдесят пять.
– Ложь.
– Пятьдесят четыре.
– Ложь.
– Пятьдесят один.
– Это правда.
Томас Халид улыбнулся.
– Ты могла знать это заранее.
– Могла, – спокойно согласилась Элен, чувствуя себя все более уверенно. – Но вы ведь и не считаете это настоящим испытанием.
– Сходи к письменному столу и принеси мне бумагу, папку и карандаш, – приказал он.
Элен послушно исполнила, отметив про себя что на огромном столе из темно-красного дерева, уже всё лежало подготовленным. Приблизившись к герцогу, она передала ему принесенное, снова остро чувствуя как он пристально разглядывает её. Она вернулась на прежнее место.
– У тебя очень необычная куртка.
– Такие шьют в моей стране.
– И что это за страна?
– Макора.
– Никогда не слышал о такой.
– Так бывает, – грубовато ответила девочка и тут же прикусила язык, испуганно увидев как сверкнули на неё темные глаза герцога.
– Прошу прощения, Ваша светлость, – торопливо произнесла Элен.
– За что?
– За мою… дерзость.
Герцог чуть качнул головой, как бы принимая её извинение и посмотрел на белый лист, лежавший на твердой папке у него на колене.
– Отвернись, – потребовал он.
Элен повернулась лицом к стене с входной дверью. У стены стояли два роскошных кресла, маленький позолоченный столик, а на нем большие часы с чудесными фигурками незнакомых животных.
– Я написал слово: "дом", – сказал Томас Халид.
– Прошу прощения, Ваша светлость, но я должна обязательно видеть человека чтобы узнать лжет он или нет.
Герцог молчал, словно обдумывая услышанное.
– То есть одного звука голоса недостаточно?
– Совершенно недостаточно.
– Жаль. Это весьма ограничивает твое магическое умение.
Девочка пожала плечами, чувствуя себя нелепо, разговаривая с человеком, стоя к нему спиной.
– Мне не пришлось выбирать. И это никакая не магия, это физиологическая особенность моего тела.
– Повернись. И что, все из твоего народа имеют эту физиологическую особенность? – Герцог смотрел на Элен с усмешкой. Его позабавило, что этакая малышка использует столь мудрёные слова. "Судья не солгал, девчонка весьма необычна", подумал он, испытывая удовольствие от мысли что становится обладателем столь удивительного создания.
– Нет, только я, насколько мне известно.
– И откуда же у тебя эта особенность?
– Я не знаю. Игра природы.
– Итак, я написал слово "дом".
– Да, это правда.
– Ниже я написал слово "естество".
– Нет.
– "Колыбель".
– Да.
– Еще ниже, я написал "игральная карта".
– Ложь.
– "Доморощенный виртуоз".
– Ложь.
– "Земная юдоль".
– Правда.
– Еще я написал: "Он громко сказал служанке уйди".
Элен заколебалась.
– Вы пытаетесь хитрить, Ваша светлость. Это не то что вы написали, по крайней мере одно или несколько слов другие. Я не уверена, но кажется вы солгали во втором слове.
Томас Халид, стараясь выглядеть бесстрастным, поднялся со стула. Он был более чем удовлетворен, на листе внизу было написано: "Он тихо сказал служанке уйди". Приблизившись к овальному столу, он положил папку и карандаш. Затем повернулся к Элен.
– Неплохо, – сказал он почти равнодушно. – Но зачем писать на бумаге, что если я просто задумаю слово?
– Задумайте, – спокойно ответила девочка, прекрасно видя в ауре мужчины его радость.
Верховный претор на пару секунд возвел глаза к потолку.
– Я задумал число 76.
Элен отрицательно покачала головой.
– 2017.
– Нет.
– А вообще ты знакома с числами? Обучена ли счету? – Уточнил герцог.
– Вполне, – сдержанно ответила Элен, круглая отличница по всем математическим дисциплинам, к немалой гордости своего отца.
– И делить и умножать умеешь?
Элен всё-таки не удержалась и чуть усмехнулась.