Девственница-бродяга

Аддамс Петтер

– Я позвоню Холкомбу, - сказал Мейсон.
– А пока подготовь оперативников, человек пять-шесть. Часа через два их ждет работа.

– Что случилось?

– В каких ты отношениях с шерифом, Пол?
– спросил Мейсон, поудобнее устраиваясь в кресле.

– Так себе. А почему ты спрашиваешь?

– Я хотел бы, чтобы ты съездил к нему. Дело касается Эдгара Э.Фэррела. Он компаньон Джона Эдисона.

– И что?
– спросил детектив.

– Слушай внимательно, - сказал Мейсон.
– Во вторник днем Эдгар Фэррел отправился в отпуск, нагрузив машину спальными мешками, рыболовными

снастями, палаткой и прочим барахлом. Он забил этим весь багажник и даже заднее сиденье снял, чтобы освободить место для вещей. А сегодня днем его жена Лоррейн Фэррел видела на улице его автомобиль. Ей показалось, что его ведет женщина, но она в этом не уверена. Поэтому надо как следует проверить все больницы, выяснять все случаи аварий и узнать, что же произошло. Фэррел мог стать жертвой грабителей, которые отняли у него машину, а самого вполне могли убить. Выясни это как можно быстрее, а я пока поговорю с Холкомбом.

Мейсон набрал номер Управления полиции, попросил сержанта Холкомба и, когда тот снял трубку, спокойно спросил:

– Господин сержант, мистер Дрейк сообщил мне, что вы хотели поговорить со мной? Я вас слушаю.

– Каждый раз, когда я сталкиваюсь с вами по какому-нибудь делу, проворчал Холкомб, - все идет шиворот-навыворот.

– Что у вас за дело и что идет шиворот-навыворот?
– спросил Мейсон.

– В моем кабинете сидит человек, который задержан при попытке предъявить поддельный чек. Он говорит, что вы должны знать все об этом чеке.

– Вы уверены, что чек подделан?

– Разумеется. Подпись Джона Эдисона, владельца универмага, подделана, это видно даже невооруженным глазом, - сказал Холкомб.

– А что говорит об этом мистер Эдисон?
– спросил адвокат.

– Мы до сих пор мы не можем его найти. В банке заметили подделку лишь потому, что агентство Дрейка предупредило банки о возможности мошенничества.

– Каким образом Дрейк узнал об этом?
– спросил Мейсон, подмигнув сидящему напротив детективу.

– Он не говорит, - ответил Холкомб.
– Но мы знаем, что его агентство зачастую работает на вас, мистер Мейсон. К тому же, задержанный заявил, что вы знаете о чеке. Короче, мы решили расследовать это дело до конца.

– Если вы не возражаете, господин сержант, я приеду взглянуть на вашего мошенника и заодно поговорю с вами, - сказал Мейсон.

– Когда приедете?
– с удивлением спросил Холкомб.

– Могу прямо сейчас.

– Превосходно, - воскликнул Холкомб.
– А-то думал, что вы не пожелаете разговаривать на эту тему и придется доставлять вас в Управление силой.

– Почему я должен не желать разговаривать с полицией?
– усмехнулся Мейсон и повесил трубку.

– Холкомба твое поведение все время ставит в тупик, - рассмеялся Дрейк.

– Сержант - тугодум. Ему можно сунуть под нос динамит с горящим фитилем, а он будет соображать, что бы это значило, - сказал Мейсон.

Он вышел из агентства Дрейка и, даже не заходя к себе, спустился вниз, сел в машину и поехал в Управление полиции.

Сержант Холкомб нахмурившись сидел за столом и мрачно жевал сигару. Напротив него находился Эрик Хэнсел, вид у него был уже не такой самоуверенный и наглый.

– Добрый день, мистер Мейсон, - увидев адвоката произнес

Холкомб. Садитесь.

– Во что вы меня втянули, Мейсон?!
– закричал Хэнсел.
– Это все натуральная провокация. Вы думаете, что вам все можно и...

– Хватит!
– рявкнул сержант.
– Молчать! Говорить буду я.

Хэнсел посмотрел на полицейского и замолчал.

– Этого типа арестовали, когда он пытался получить деньги по чеку на две тысячи долларов, якобы подписанному Джоном Эдисоном, - сказал Мейсону Холкомб.
– Подпись сделана карандашом, затем обведена чернилами. С мистером Эдисоном связаться пока не удалось. Хэнсел вел себя прилично, но потом вдруг заявил, что его приятель Джордж Виттли Дункас может устроить полиции неприятности через свою газету. Я позвонил Дункасу, тот выслушал и заявил, что он действительно встречал Эрика Хэнсела несколько раз в баре, но знает его плохо, связей с ним не поддерживает и пусть Хэнсел не ссылается на него.

– Трусливый подонок!
– вырвалось у Хэнсела.
– Хочет выкрутиться сухим!

– Молчать!
– снова рявкнул Холкомб и стукнул кулаком по столу.

Хэнсел съежился. Его пальто, словно став размером больше, повисло на нем. Холкомб перекинул сигару из одного угла рта в другой. Вид сержанта ясно говорил, что как только он докопается до правды, то спуску не даст никому.

– Я слушаю вас, господин сержант, - вежливо сказал Мейсон.

– Когда номер с Дункасом не прошел, Хэнсел выдал новую историю. Сказал, что был у вас в офисе и обсуждал дело, касающееся мистера Эдисона, и будто бы вы дали ему чек от имени Эдисона.

– Что же это за дело, касающееся мистера Эдисона?

– Он не говорит.

– Хэнселу уже предъявлено обвинение?
– спросил Мейсон.

– Да, в мошенничестве, - ответил Холкомб.

– В таком случае, - предложил Мейсон, - стоит проверить его отпечатки пальцев. По ним мы определим, кто он на самом деле. Если он так ловко придумывает разные истории, то...

– Ты, умник поганый!
– Хэнсел аж подпрыгнул на стуле.
– Законник паршивый! Погоди, я еще...

Сержант Холкомб отреагировал мгновенно. Мощным ударом он усадил Хэнсела на место и рявкнул:

– Сядь и заткнись!

– В первую очередь, - спокойно продолжал Мейсон, как будто ничего не произошло, - необходимо точно установить личность этого человека.

– До сих пор вы еще не опровергли его версию, - заметил сержант Холкомб.

– А я еще не слышал его версию, - улыбнулся адвокат.

– Я же вам пересказал ее, Мейсон, - сказал сержант.

– Мистер Хэнсел, вы были в моем кабинете?
– спросил адвокат у задержанного.

– Вы прекрасно знаете, что был, - огрызнулся тот.

– И я вручил вам этот чек?

– Да, именно вы.

– Чек был подписан мистером Эдисоном?

– Да.

– За что мистер Эдисон должен был заплатить вам две тысячи долларов?

– Сами знаете за что, - мрачно ответил Хэнсел.
– Зачем спрашиваете?

– Потому что хочу услышать ваш ответ на мой вопрос, - спокойно сказал Мейсон.
– Если вы получили чек на две тысячи, значит, вы либо оказали мистеру Эдисону какую-то услугу, либо должны оказать ее. Ведь просто так две тысячи не платят.