Дежурные сутки
Шрифт:
— Марк Иванович, даме неприлично засиживаться до столь позднего часа в гостях. Запишите мой телефон. У меня хроническая бессонница, поэтому я до утра читаю детективные романы. Так будет и сегодня. Не хочется привыкать к снотворному. Губительно для организма. Вы в любой момент можете позвонить мне домой и попросить помощи. И не забывайте, психолог — он даже по телефону психолог. Я могу увидеть решение проблемы там, где вы даже не предполагаете его найти.
— Простите, Анастасия Эриховна, я напоследок хочу вас спросить. Как с точки зрения профессионального психолога изменится поведение преступника, который поймет, что заложник мертв, а выкуп еще не получен?
— Это зависит от интеллекта того, кто задумал совершение данного преступления. Умный человек с железной логикой мгновенно откажется от его продолжения и тут же исчезнет из поля зрения объекта вымогательства, а отпетый и уверенный в своем уме и отсталости других будет идти до конца. Впрочем, возможны варианты. Никогда не бывает ничего совершенно определенного. Даже такой совершенно однозначный процесс, как роды, предполагает варианты. Ребенок может родиться как живым, так и мертвым. А уж то, что делается посредством применения ума человеческого… Звоните мне, Марк Иванович, хоть каждые полчаса. Меня страшно интересует, как вы разгадаете этот странный случай.
Проводив Анастасию Эриховну, Кравцов, не прекращая удивляться проницательности ее ума, направился в дежурку. Бурков его встретил странным вопросом:
— Ты где шляешься?
— Что значит — «шляешься»? — возмутился Кравцов. — Я в кабинете был!
— Не звизди, я тебе три раза звонил. Никто к трубке не подходил.
— Никто мне не звонил! — удивился Марк и вдруг улыбнулся. — Вить, а ты куда звонил?
— Тебе звонил! В твой родной кабинет за нумером двенадцать!
— Черт, ты же не знаешь… Я сейчас в девятом. Меня Лоскутов вчера вечером пересадил.
— А почему не сказал? Я тут весь на нервах, как проститутка в церкви, — «Ниву» угнанную во дворе на Шлюзовой обнаружили, а опергруппу собрать не могу — один переехал, другой в ларек за кофе ушел, третий спит, как убитый. Эксперт — на краже в соседнем районе, но привезут его уже через пять минут. А через двадцать ему уже нужно быть на другой краже. Еле его выпросил в управлении. Давай собирай своих… Эксперт приедет, и дуйте на Шлюзовую. Быстренько там все отработаете и обратно. Да, как приедешь на место — свяжись со мной и сообщи номера агрегатов и госномер.
— Лады. — Кравцов развернулся и пошел на выход.
В дверях он неожиданно остановился. Он остановился так резко, словно уперся в невидимую стену. На него удивленно посмотрел помощник дежурного. Посмотрел и снова уткнулся в журнал «ГЕО».
— Витя, ты хочешь сказать, что не знал, какой номер телефона у меня сейчас? — Марк повернулся и вонзил взгляд в Буркова.
— А ты мне говорил, что в новый кабинет переехал? Наезжаешь, что ли?..
— Нет, все нормально. Все в полном порядке. Как надо.
Глава 7
Случай относился к разряду происшествий в женской консультации. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал и с милицией в это время откровенничать не собирался. Да, «Нивы» до 23:00 за домом не было. Да, теперь, когда приехала милиция, все «Ниву» видят. Во сколько подъехала и кто из нее выходил — неизвестно. «Теми як», который по чистой случайности может быть «поднят» и раскрыт через год-два. Или через неделю. Как повезет. Но не сегодня.
Бурков, получив данные о номерах, проверил и сообщал, что машина в угоне пока не значится. Принадлежит некоему Фомичеву. Телефон Фомичева не отвечает.
Группа приехала к нему домой, но неуловимый Фомиче в отсутствовал. Соседи, поднятые на ноги по тревоге, пояснили, что Константин Константинович, идущей по жизни в одиночку, попросил их забирать почту и поливать герань. Куда он убыл — неизвестно. Он всегда так делает.
«Ниву» отогнали к отделу. Леха хотел слить из ее бака бензин в «УАЗ», но после перегона выяснилось, что датчик, показывающей полный бак, находится в нерабочем состоянии и бензина в «Ниве» хватит только на то, чтобы Лехе отмыть руки. Потом предприимчивый водитель «уазика» решил вооружить свою боевую машину насосом из багажника найденного авто, но, получив по рукам от Кравцова, успокоился. Так прошел первый час наступивших суток.
«Бригада» вместе с обиженным Лехой отправилась к Ширшову пить кофе, а Кравцов вернулся в кабинет. Шлепнув ладошкой по кнопке чайника, он сел на скрипнувший стул и вновь принялся изучать распечатку на жителей улицы Василевского.
Телефонный звонок застал его врасплох. Он был таким неожиданным, что у Марка дернулась в руках бумажная лента. Опер снял трубку, но вместо знакомого голоса Буркова услышал другой, с резким придыханием.
— Ты — Кравцов?
— Я-то Кравцов, а ты кто?
— Неважно. Человек, которого показывали по «яшуку», — Салмин Егор Антонович. Шестьдесят шестого года рождения. Запиши номер «мобилы». Сто пять — сто девять. Найди, кто его завалил, и позвони по этому номеру. Получишь тридцать тонн «зеленых». Мы еще позвоним. Определитель не подключай, через станцию не прослушивай. Работает генератор белого шума. Зря потеряешь время. Потрать его на дело.
Короткие гудки.
Вот так. За поимку убийцы мужика в потертых слаксах и стоптанных кроссовках предлагается тридцать тысяч настоящих американских долларов. В том, что деньги предлагает «братва», Кравцов не сомневался. Если бы убиенный лежал у порога своей квартиры с дыркой от контрольного выстрела в затылке, они нашли бы исполнителя и заказчика этой же ночью. Но господину Салмину, одетому в босяцкую одежду, был вероломно воткнут в сердце кухонный нож для чистки чеснока. Данный сценарий не вписывался в процесс умозаключений его соратников, так как заказное убийство, где орудием преступления выступает нож для чистки чеснока, происходит приблизительно раз в пять тысяч лет. «По пьяни» Егора Антоновича тоже вряд ли могли прирезать. Судя по всему, хуже пятизвездочного «Арарата» он спиртного не пьет, а жители Малой Бетонной лучше «Пшеничной» не могут себе ничего позволить. И потом, как сразу показалось Кравцову после разговора с неизвестным, господин Салмин едва ли любил переодеваться перед выходом на улицу в одежду странника.
Марк зашел в дежурку и открыл одну из камер. В ней на полу сидел зять-документокрад и двое «синяков» неприличного вида. Опер щелкнул задвижкой и открыл вторую. Тоже трое. Оценив взглядом одежду каждого, возраст и внешние данные, он позвал одного из них. Из полумрака вышел молодой парень лет двадцати — двадцати двух в кроссовках «диодора» и спортивном костюме «рибок». Щурясь от света лампочки, он привычно заложил руки за спину и стал ждать дальнейших указаний.
— Вить, этот за что здесь сидит? — спросил Марк, за рукав подтягивая к себе парня.